Фантазии об искусстве

ФАНТАЗИИ ОБ ИСКУССТВЕ. ДЛЯ ДРУЗЕЙ ИСКУССТВА

Но что сказать мне о тех, кто всегда более всего меня раздражал и вызывал наибольшую скуку?— Кто еще маль чиком с излишней горячностью и необузданным тщесла вием набросился на искусство и знание, отовсюду срывая цветы, дабы украсить себя ими; кто и в лучшие годы мо лодости оставался мальчиком, а вскоре трусливо предался своекорыстию, заботе о своем жалком благополучии, которое он и назвал своей судьбой, своим предназначени ем? — Все дальше идут они по жизненной стезе, и как будто стена вырастает за каждым пройденным их шагом; они смотрят только вперед, навстречу выгоде, титулам, знакам людского почтения, их дорога с обеих сторон все сужается, их сердце все больше иссыхает, и они гордятся этой заразой, за счастье почитают свою болезнь, называе мую ими опытом и мудростью. Они снисходительно при знают воодушевление как огонь юности, о который и сами они обожглись детьми, чтобы йотом тем более его опа саться; они обращаются с энтузиастами как с младшими несмысленными братьями и уверяют их, что с годами все это пройдет и тогда они узнают подлинную жизнь, подлин ную истину. Так бабочка поучает орла, желая, чтобы ион когда-нибудь окуклился, как бабочка, покончив с поле тами и порханьем юности. Право же, многие в своей юной неопытности лучше — благоразумие, приобретаемое с годами, как раз и опуты вает их густым туманом, и тогда они начинают отрицать солнечный свет. Но как можешь ты, неразумный, почитать даже и своих жалких богов, коль скоро ты прославляешь всех? Не произноси слова «терпимость», ибо ты не понимаешь, что оно означает. Ты преследуешь, унижаешь высочайшее, чтобы иметь возможность быть терпимым к незначитель ному, пошлому и дурному, ты проклинаешь Спасителя и просишь за разбойника. Широк и терпим тот, кто с истинным энтузиазмом лю бит искусство, он хочет, чтобы все вело собственную жизнь по своей мере и в своих пределах, даже нелепое и пошлое, он не хочет только, чтобы низменное ставили в один ряд с его богами; он готов быть терпимым ко всему, но любить и боготворить хочет только высочайшее.

149