Эстетика. Том третий

Un ргіпсѳ dont les yeux se font jour dans Ies coeurs, Et que ne peul tromper tout Tart des imposteurs *.

Нет ничего, по существу, комического и в отвратительных абстракциях столь устойчивых характеров, как Мольеров ску пец: они столь абсолютно и серьезно погрязли в своей ограничен ной страсти, что не могут прийти к освобождению души от этих пут. В этой области в качестве замены может выступить тонко развитая способность точно обрисовывать характер или же вести умно задуманную интригу, способность, которая получает здесь самый удобный случай показать свое умелое мастерство. Интри га возникает большей частью оттого, что один индивид пытается достичь своих целей, обманывая других, так что кажется, что он поддерживает их интересы и старается способствовать им, но на самом деле приводит их к такому противоречию, когда они сами уничтожают себя в результате этой ложной помощи. Тогда в ка честве противовеса прибегают к обычному приему и со своей сто роны тоже начинают притворяться, чтобы поставить другого в столь же неприятное положение; начинаются всевозможные хо ды и повороты, которые можно видоизменять с необычайной изо бретательностью, сплетая их друг с другом в бесконечно разно образных ситуациях. Особенно испанцы являются искуснейшими мастерами в создании таких интриг и перипетий, и в этой области они дали много изящного и превосходного. Содержание таких интриг со ставляют интересы любви, чести и т. д., которые в трагедии при водят к глубочайшим коллизиям, а в комедии оказываются ли шенными субстанции и комически упраздняют себя: например, гордость, заключающаяся в нежелании сознаться в давней любви и именно поэтому в конце концов все-таки проговаривающаяся о ней, и т. -п. Наконец, лица, затевающие и ведущие такие интриги, это обычно слуги или камеристки, подобно тому как в римской ко медии ими были рабы. У них нет никакого уважения к целям своих господ, и в зависимости от собственных выгод они или спо собствуют им, или же препятствуют, создавая при этом коми ческую видимость, будто господа — это, собственно, слуги, а слу-

* Расстаньтесь, сударь мой, с тревогой справедливой. Над нами царствует монарх правдолюбивый, Монарх, чей острый взор пронзает все сердца И не обманется искусством хитреца. (франц. Перевод М. Лозинского).

,613