Эстетика. Том третий

фистика страсти, а выступает в той устойчивой и разработанной объективности, мастером которой был прежде всего Софокл, с ее глубиной, размеренностью и пластически живой красотой. Одновременно пафос этих образов, чреватый коллизиями, ведет их к деяниям, наносящим ущерб другим и заключающим в себе вину. Но они отнюдь не настаивают на своей невиновности. На против, все реально содеянное ими составляет их славу. О та ком герое нельзя сказать ничего более дурного, чем то, что он поступал безвинно. Для великих характеров быть виновными — это честь. Они не хотят вызывать сострадание и трогать сердца. Ведь трогательна не субстанциальность, а субъективная углуб ленность личности, субъективное страдание. А их устойчивый и СИЛЬНЫЙ характер слит воедино со своим существенным пафо сом, и это нераздельное созвучие внушает нам восхищение, а вовсе не трогает нас, и действительно к трогательному перешел только уже Еврипид. Наконец, результат трагической перипетии ведет только к тому исходу, что хотя правомерность обеих противоборствующих сторон и подтверждается, но при этом устраняется односторон ность их самоутверждения и восстанавливается нерушимая внутренняя гармония, то состояние хора, когда всем богам оди наково и без изъяна воздается должное. Истинное развитие за ключается лишь в снятии противоречий как противоречий , в примирении сил действия, которые в своем конфликте стреми лись ко взаимному отрицанию друг друга. Теперь уже не не счастья и не страдание, а удовлетворение духа оказывается чем то последним, ибо только при таком завершении необходимость всего совершающегося с индивидами может явиться как абсолют ная разумность, и душа подлинно успокоена с нравственной сто роны; потрясенная участью героев, она примирена в самой сути происходящего. Только при таком взгляде на вещи можно понять древнюю трагедию. Поэтому мы и не вправе рассматривать такое завер шение целого как чисто моральный исход дела, когда зло нака зывается, а добродетель вознаграждается, то есть — «когда по рок тошнит, добродетель сажают за стол». Здесь вообще не важ на эта субъективная сторона личности, отраженной внутри себя, не важно ее добро и зло, но, если только коллизия была пол ностью раскрыта, речь идет о созерцании позитивного примире ния и об одинаковой значимости каждой из сил, боровшихся друг с другом. Точно так же и необходимый исход целого не есть слепая судьба, то есть просто неразумный и непонятный фатум, кото-

, 594