Эстетика. Том третий

тельной славы, связанной с испанским владычеством над полови ной мира, они подвергали себя всем опасностям, храбро проливали кровь и своей праведной смелостью и стойкостью победоносно отвоевали себе религиозную и гражданскую самостоятельность. Если некое своеобразное направление духа можпо назвать не мецким, то этого названия заслуживает именно эта верная, состоя тельная, полная задушевности гражданственность, чувство досто инства которой было лишено высокомерия, а в благочестии она была не просто восторженной и притворной, но конкретно-благо честивой в мирской жизни, в своем богатстве оставалась скромной и довольной, а в жилище и окружающих условиях жизни — про стой, нарядной и опрятной. Неизменно заботливая и довольная всеми своими условиями, опа, несмотря на свою самостоятельность и развивающуюся свободу, умела в то же время оставаться верной старинным обычаям и сохранять деловитость предков. Этот смышленый, художественно одарепный народ хотел и в живописи радоваться такому здоровому и вместе с тем законному, приятному образу своей жизни; в своих картинах он еще раз хо тел во всевозможных положениях насладиться чистотой своих го родов, утвари, своим домашним миром, своим богатством, почтен ными нарядами своих жен и детей, блеском своих политических и городских празднеств, отвагой своих моряков, славой своей тор говли и кораблей, плавающих во всех морях. Именно это чувство честного радостного существования голландские художники при вносят и в отношении природных объектов, и во всех своих про изведениях со свободой и верностью замысла, с любовью к незна чительному и мимолетному, с открытой свежестью взора и сосре доточенной погруженностью всей души в самые замкнутые и ог раниченные явления соединяют высшую свободу художественной композиции, тонкое чувство даже побочных деталей и исключи тельную тщательность в выполнении. С одной стороны, эта жи вопись с неподражаемым совершенством развила магию и цвето вую игру света, освещения и вообще колорита в сценах из воен ной и солдатской жизни, на подмостках в трактирах, на свадьбах и других крестьянских пиршествах, в изображениях домашних житейских сцен, в портретах и природных сюжетах, в пейзажах, животных, цветах и т. п., с другой стороны, она достигла необы чайной жизненной характерности, исполненной величайшей художественной правды. И если она, отправляясь от незначитель ного и случайного, доходит до изображения деревенских сцен, до грубого и низменного, то эти сцены кажутся насквозь проникну тыми непринужденным весельем и радостью, так что основной сюжет и содержание составляют это веселье и непринужденность,

274