Эстетика. Том четвертый

r святых чувствах, то он должен во время церемонии доставать пожертвование из кармана и класть на тарелку — тогда как гре ки приближаются к алтарям своих богов увенчанные милостивы ми дарами природы, цветами, облаченные в краски радости, вы ражая удовлетворение на своих открытых лицах, приглашающих к веселью и любви. Дух народа, его история, религия, степень политической сво боды не могут рассматриваться отдельно ни по их влиянию друг на друга, ни по своему существу, — они тесно взаимосвязаны, подобно тому как ни один из трех товарищей по служению не мо жет делать что-либо без другого, но каждый берет что-то у друго го. Формировать моральность отдельного человека — это дело частной религии, родителей, собственных усилий и обстоятельств, формировать же дух народа — дело отчасти народной религии, от части политических отношений. Герои всех наций умирают одинаковым образом, ибо они жи ли и, живя, учились признавать власть природы. Но бесстрастие в отношении ее, в отношении ее мелких зол, порождает также неумение выносить ее более значительные действия. Как иначе можно объяснить, что народы, у которых религия является глав ным моментом, краеугольным камнем во всем зданпи подготовки к смерти, в целом умирают столь немужественно, — другие же нации, напротив, естественно смотрят на приближение этого мгновепия. Подобно тому как один еще рано утром отдает рас поряжение завить волосы к обеду, облачается в парадную одежду, велит запрячь лошадей, в сознании важности предстоящего все время обдумывает, как он должен держаться, как должен вести беседу, и, как юный оратор, боится, хорошо ли он справится со своим делом *, — другой, напротив, все утро занимается своими делами и только за несколько минут до обеденного часа вспо минает о приглашении и придет туда так просто и непринужден но, как будто он у себя дома. Сколь различны образы смерти, перешедшие в фантазию нашего парода и греков: у последних это прекрасный гений, брат сна, увековеченный в надгробных памят никах, у нас — скелет, страшный череп которого рисуют над каждым гробом. Смерть напоминала им о наслаждении жизнью, нас же она отвращает от нее,— для них она была обонянием жизни, для нас — смерти. Подобно тому как мы в почтенном обществе

* У набожных людей притворное убеждение в том, что они могут пре небречь благами этой жизни, вообще есть гримаса. 17