Эстетика. Том четвертый

признавал правым и истинным афинский народ. Выдвинутые против него обвинения были поэтому справедливы, и нам остает ся еще рассмотреть эти пункты обвинения, равно как и дальней шую судьбу Сократа. Нападки, которым он подвергался, общеиз вестны и были двоякого рода: на него нападал Аристофан в коме дии «Облака», а затем он был формально обвинен перед народом. Аристофан понял сократовскую философию с той отрица тельной стороны, что благодаря образованию, даваемому рефлек тирующим сознанием, заколебались законы, и мы не можем оспаривать правильность этого понимания. Это сознание Аристо фаном односторонности Сократа может рассматриваться как пролог драмы, и, действительно, афинский народ также понял отрицательный метод Сократа и осудил его на смерть. Известно, что Аристофан выводил на сцену не только Сократа, но и дру гих современников, выводил не только, например, Эсхила и в особенности Еврипида, но также и афинян вообще, их полковод цев, олицетворенный афинский народ и даже самих богов, словом, позволял себе такую свободу, о существовании которой мы не могли бы даже подумать, если бы она не была исторически удо стоверена. Здесь не место рассматривать особый характер аристофановской комедии, а также злую волю его по отношению к Сократу. Во-первых, это нас вообще не должно удивлять, и нам не нужно поэтому ни оправдывать Аристофана, ни приводить смягчающие вину обстоятельства. Аристофановская комедия сама по себе есть такая же существенная составная часть жизни афинского народа, и Аристофан есть столь же необходимая фигура, какою были возвышенный Перикл, легкомысленный Алкивиад, божественный Софокл и моральный Сократ, ибо и Аристофаін принадлежит к этому созвездию. Мы можем только сказать, что нашей немецкой серьезности, конечно, претит то обстоятельство, что Аристофан выводит на сцену живых людей под их собственными именами, чтобы высмеять их, в осо бенности же когда он это делает по отношению к такому честно му человеку, как Сократ. Хронологическими соображениями хотели доказать, что аристофановское изображение Сократа не повлияло на его осуждение. Как видно из предыдущего, мы, с одной стороны, признаем, что с Сократом поступили совершенно несправедливо, но мы признаем и достоинство Аристофана, который в своих «Облаках» был совершенно прав. Этот поэт, ожесточенно осмеи вавший Сократа, сделавший из пего комичнейшую фигуру, не является, таким образом, обыкновенным шутом и плоским остря ком, осмеивающим самое святое и прекрасное и ради своего 185/