Эдгар Дега и его искусство

„Все истинные наблюдатели грустны, ибо они не актеры в жизни, но сви- детели". ( Г о н к у р ы).

I. В есть о кончине французского художника Эдгара Дега вызвала в нас давно неиспытанное чувство. Эта смерть—одна из немногих смертей среди той безмерной расточительности жизнями, какую обнаружила наша эпоха — неожиданно напомнила нам не о брен- ности человеческой и не о суете сует, но о мощи и вечности чело- веческого духа, — о том редкостном, что переживает и нас, и все наши горести. Правда, быть-может, какой-нибудь новой бранной эпохе придется еще трепетать за маленькие шедевры Дега, подобно тому, как мы во время войны трепетали за миниатюры Фукэ в Шантилльи... И, однако, Дега не умер и не умрет никогда! Умер лишь престарелый, воемидесяти-трехлетний старец с ослаб- ленным зрением, которому уже трудно было рисовать и писать и ко- торый в течение неустанного, многолетнего труда дал искусству все, что ему было отмерено; дал столько,—что за последние годы даже французы как будто перестали мыслить его в числе живых, среди со- временников. Один из последних могикан славной плеяды 70-х годов, ознаменовавшей собой целую эпоху французского и мирового искусства, Дега был уже далек от нашей злобы дня, от наших вкусов и волнений. Впрочем, не только последние ущербные годы, но и вся жизнь Дега отмечена этой от'единенностью от „злобы дня". Как француз и парижанин Дега страстно любил жизнь и современность и, в то же время, как собрат Монтэня, Паскаля и Вольтера, он был пред- расположен к одиночеству скептика, к спокойной и насмешливой созерцательности мудреца. „Все истинные наблюдатели, — замечают

\