Эдгар Дега и его искусство

черных и белых арабесок и серебристого фона стен—сознательно взя- тая благородная и суровая гамма, мудрая режиссура живописца. На другом полотне, относящемся к следующему году, Дега ка- сается сюжета, трактование которого еще яснее раскрывает сущность его художественного созерцания. Перед нами парижская мансарда, бедное, но чистое жилище и святилище скромной работницы, и сама она, в согну- той спине в которой столько безнадежности, и он, мужчина-„гость", весь

Женщины вечером перед кафэ (1877). (Лкжсемб. музей).

темный, такой жуткий и чужой. Какая жанровая, почти беллетристи- ческая тема: сколь обличительные и трогательные названия придумал бы для нее другой художник! Но Дега назвал свою работу по окон- чании не Viol (насилие), а „Jnterieur". И действительно,—оскорбленная ли невинность интересует его? Или просто контрасты белого и черного,— поток света, исходящего от лампы и играющего на кровати и белье девушки, на воротничке и в глазах насильника—мужчины... Дега никого не обличает, никого не жалеет, ничего не доказывает. Его интересует не русская правда-справедливость, но лишь — правда- истина. Дега выступает здесь только как художник,—художник, испо-

17

2