Эдгар Дега и его искусство

как палитра голландцев. Пока еще во- обще не приходится говорить о живо- писных исканиях Дега: подобно Энгру он исповедует .культ рисунка, и его живопись оперируе^не "столько с цве- том, сколько с светотенью. Но на ряду с этой традицион- ностью гладкой манеры и монотоннаго калорита в портретах Дега уже чувст- вуется современная художественная личность. Они написаны традиционно, но — с темпераментом и восприим- чивостью современности. Дега уже да- леко отошел от суховатого протоко- лизма своей римской „Нищенки" — его портреты исполнены без лишних подробностей, широкими пятнами, с полу - небрежно заполненным фоном. Уже в карандашных головных порт- ретах Клуэ был своего рода „им-

Этюд к портрету (карандаш.).

прессионизм", вызванный спешной работой („пусть будет сделано каран- дашей, лишь бы это было скорее сделано!" требовала Екатерина Медичи). Но насколько больше этого- нетерпеливого лаконизма у Дега, продолжателя портретного искусства XVI века! В портретах Дега — современная быстрота мазка и острота восприятия. Таков портрет Бонна с блестящими черными глазами на бледном лице и с черной лентой, элегантно выделяющейся на сером цилиндре; в нем благо- родство старых аристократических лиц и, вместе с тем, — нечто от парижского бульвара: изощренно-лаконическое, напряженно-современное. Через два года Дега написал портрет в еще более свободном стиле— портрет дамы за столом, заполненным огромным букетом хризантем. Здесь—рождение нового, н а с т о я щ е г о Дега. Так повторяя собою общий исторический круг, пройденный фран- цузским искусством (Фукэ—Клуэ—Энгр) , Дега пу т ями п о р т р е т а приблизился вплотную к миру живой реальности. Этот растущий интерес Дега к современности представляется нам теперь вполне логичным и естественным процессом. Потребна ли осо- бенная смелость, чтобы писать модели такими, каковы они суть? И, однако, когда Дега изобразил вместо идеализированных спартанок— парижанок, он совершил революционный шаг, аналогичный знамени-