Древние подмосковные: Александрова Слобода, Коломенское, Измайлово.

— 20 -

были не только деревянными, но и каменными, но исчезли будучи разломаны силою времени и человека и разнесены в разные стороны. Быть может, части исчезнувших зданий во шли в состав монастырских построек, переделок и надстроек. Последние мы видели и у Троицкого собора, и у Покровской церкви; есть они и у оставшегося в относительной целости дворца. А затем, ведь теперешний монастырь имеет и на стоятельские покои, и кельи, и каменную ограду с башнями. Сколько же понадобилось для этих построек, для трапезной, колокольни и разных служб, камня? Строения Ивана Гроз ного к XVII веку были в запустении, стояли безмолвными^ слепыми и глухими памятниками недоброй памяти Грозного царя. Их, конечно, не жалели и ломали без милосердия. Мы бы нисколько не удивились, если бы следы и обломки старой усадьбы нашлись где-нибудь и в значительном расстоянии от нынешнего монастыря. Для самих же монастырских построек употребление материала из разобранного старого здания весьма обычно. Никогда, ведь, монахи на Руси не отличались склон ностью к обереганию памятников старины. В древней Руси ни археологической науки, ни какого-либо суррогата ее не существовало; выше мы заметили, что Иван Грозный чинил камнем и кир ничем бреши в стенах Троицкого собора; с этого, вероятно, началась строительная деятельность Грозного в по любившейся ему Александровской слободе. И вот в некоторых частях стен Троицкого собора торчат камни — явные фрагменты каких-то былых, недошедших до нас зданий, так как имеют на себе следы конструктивной и декоративной обработки, чуждой- Троицкому собору. Положение же этих фрагментов в стене та ково, что исключает возможность их недавнего в стене поме щения. Ничего нет невероятного, что Иван Грозный для по чинок велел разобрать какой-либо остаток здания XV века, времени Юрия Звенигородского. Но возможно также, что по страдали и постройки отца Ивана Васильевича, Василия Третьего. Из того, что Покровский храм отличается весьма скромными размерами, можно думать, что Василий Третий, решившись на опыт возведения деревянной формы в камне (согласно проекту своего архитектора), тем не менее смотрел на Александровскую слободу, как на скромное место своей интимной жизни лишь иногда, наездами, которое может дать толчок всяким художественным затеям личного вкуса, но не