Древне-русское декоративное искусство

этого искусства, и без того уже не особенно долго- вечных в силу природных качеств материала. Но и дошедшие до нас памятники, пока, изучены и опи- саны в очень слабой степени: они, как и художе- ственное шитье, — непочатое поле для исследователей. В ряду памятников миниатюрной сюжетной резьбы к числу первоклассных должны быть отнесены ра- боты того самого троицкого инока Амвросия, о ска- нях которого шла речь во второй главе, и среди них — упоминавшийся нами резной крест со сканноюотделкой. Даже в богатой хорошими образцами резьбы коллекции б. Сергиевой лавры, творения Амвросия решительно выделяются тонкостью техники, ритмикой композиций и особою выразительностью резца. Там, где другие — тоже очень искусные — мастера резьбы дают из-за ограниченности размеров лишь намеки на форму, Амвросий достигает целостности воплощения и его резец обтачивает мельчайшие формы с такою же не- постижимой легкостью, как игла искусного гравера наносит тени и полутени на предмет, величиною с булавочную головку. Из крупных памятников сюжетной резьбы к X I V веку относится «тябло» из иконостаса с изобра- жениями Распятия, святых, ангелов и — по концам — двух мифических зверей, очень близких по рисунку зверям каменных «прилепов» владимирских храмов (Исторический музей). Чрезвычайно монументальным по общей своей структуре представляется новгород- ский церковный амвон (так называемая «халдейская нещь») ' 1 5 33 года в Русском музее в Петрограде. В нижней части амвона, в ритме вереницы старцев и юношей, как бы поддерживающих верхнюю часть со-