Древне-русское декоративное искусство

ния из ленточной скани становятся существеннейшею частью амвросиевской орнаментики: он комбинирует их формы в самостоятельный и непрерывно текущий узор внутри другого узора из скрученных нитей скани. Ему, как и неведомым мастерам «шапки Моно- маха» и Владимирской ризы, нет нужды прибегать к эмали для заполнения этих «пустот» в своей орна- ментике: они, как паузы в музыке ,—суще с т в енная, логическая необходимость целого, своего рода опор- ные пункты, острова в море вьющихся завитков скани. Таковы именно наружные стенки створок не- большого золотого складня-панагии, датированного 1456 г . и подписанного мастером (б. Сергиева лавра) Те же приемы характеризуют и два резных из дерева и украшенных сканью напрестольных креста из того же хранилища, не датированных и не подписанных, но, судя по всем данным, принадлежащих руке одного мастера со складнем. 1'азмеры покрытых сканью про- странств очень невелики в этих памятниках, по срав- нению с «шапкой Мономаха» и Владимирскою ризой, но мастерство ювелира выявлено в них с полнейшею четкостью. Интересно отметить, что на обоих створ- ках амвросисвой панагии видим по четвероконечному кресту с подножием из таких же желобков, какие тянутся по борту «Мономаховой шапки»: это — те же места для жемчужных нитей и так же незаполненные, как в «Мономаховой шапке», но, вместо плетений арабского орнамента, эти нити должны были описы- вать традиционно-русскую форму креста с подножием, нередко употреблявшуюся для надгробных пелен и в данном случае идейно вяжущуюся с помещенным внутри складня резным деревянным крестом.