Динамика архитектурных форм

сводит функцию сооружения к утилитарной потребности в убе жище, и с этой позиции просматривается отчетливое различие между тем, что необходимо для возведения прочного вместили ща, и тем, что добавляется к этой фундаментальной задаче. Здесь, однако, психолог не может не заметить, что провести границу между утилитарной и внеутилитарной потребностями значительно сложнее, чем это может казаться с первого взгляда. Уже одно только стремление сохранить себя, удовлетворить го лод принимает форму мыслительного императива, развившегося в ходе эволюции вида; существо, не испытывающее такого стремления, обречено на вымирание в течение нескольких дней. Уже только поэтому все потребности, удовлетворению которых служит архитектура, носят принудительно осмысленный харак тер. Обитателей жилого дома было бы нелегко убедить провести четкую границу между необходимостями в защите от дождя, в достаточном количестве света, чтобы читать газету, в достаточ ном числе вертикалей и горизонталей, наличие которых подтвер ждает чувство равновесия, в цвете и рисунке на стенах, чтобы зрительно обеспечить минимально необходимую полноту пере живания самой жизни. Фактически традиционный критерий функциональности от носится не столько к удовлетворению первичных потребностей клиента, сколько к тому, что необходимо создать ради устойчи вости материальной структуры сооружения. Это ясно проступает уже в наиболее раннем и фундаментальном суждении по этому поводу, содержащемся в главе книг Витрувия, посвященной ор наментальное™ ордера. Витрувий явственно отличает задачу плотника от задачи художника: в роли плотника архитектор устанавливает колонны, пилястры, балки и стены, в роли худож ника он срезает выступающие части и выравнивает поверхности, прорезает вертикальные борозды в триглифах и красит их в го лубой цвет и т. п. Он стремится обеспечить «усиленную красо ту» и избегать «безобразного внешнего вида». Весьма похожее различение проистекает из природы второ го подхода к архитектуре, настаивающего на том, чтобы опреде лить нечто напоминающее «эйдос» Платона, т. е. само существо сооружения. Марк Антуан Ложье в своем эссе об архитектуре не случайно обращается к тщательному рассмотрению прими тивной хижины — не для того, чтобы установить исторические корни рождения архитектуры, а для того, чтобы установить принцип и критерий отличения сути от несущественного. Строе ние примитивной хижины позволяет четко обозначить стойки, балки и карниз как сущностные элементы всякого здания. «Теперь — пишет Ложье, — нетрудно отличить те элементы, которые введены за счет дополнительных нужд, от тех, что привнесены чистым капри зом». Жесткость подобных критериев можно понять хотя бы теоре тически только как реакцию на тенденцию части архитекторов безмерно развивать чистую «орнаментальность». В нашем сто

171