Детское село и Слуцк (Павловск)

&ac-_£3 ИМ

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ОКРЕСТНОСТЯМ ЛЕНИНГРАДА

■ А. ИКОННИКОВ и А. МАТВЕЕВ

ДЕТСКОЕ СЕЛО и СЛУЦК (ПАВЛОВСК)

ИЗДАТЕЛЬСТВО ЛЕНОБЛИСПОЛКОМА и ЛЕНСОВЕТА ЛЕНИНГРАД 19 3 3

KUN 2011123833

СОДЕРЖАНИЕ

С Предисловие ................................................................. Детское село ................................................................ Большой (Екатерининский) дворец-музей ... Александровский дворец-музей ........................... 2 Детскосельские парки .......................................... 3

ТІавловский дворе ц-м узейипарк

4

...

4

Парадный этаж ......................................................... Парадная половина Павла I .............................. Нижний этаж . ......................................................... Комнаты Марии Федоровны конца XVIII и на-

5 5

Отиетств. ред. А. Давыдов.

Запед. ред. Л. Д. Ля.човіщкий

Техн, редткт.ор М. А. Латковский. Ленгорлит 15899. Кол. печ. листов 4. Стат. форм. бум. 62x88 Время сдачи в набор 1/ѴІ. Подписано к печати 26/ѴІ. Количе ство бумажных листов 2. Общее колич. знаков на бумажн листе 154.680. Заказ № 1976. Тираж 5000.

ПРЕДИСЛОВИЕ .Прошлое мы изучаем, чтобы понять, что происходит еперь". Это — совершенно правильные слова нашего лестящего историка-марксиста М. Н. Покровского. Ис ­ ория для нас не самоцель — мы изучаем исторические похи, экономические структуры, политический строй, деолргические напластования старых формаций, изу ­ аем борьбу классов, борьбу эксплоатируемых эксплоататорами, как двигательный фактор этой истории. ы обогащаемся опытом этой борьбы, ее уроками, воору ­ аемся ими для победы в современной великой битве руда с капиталом, битве до полной победы социализма, о построения бесклассового социалистического общества о всем мире. Нам полезно знать конкретно старый дореволюцион ­ ый царистский режим. Наша советская молодежь, вырос ­ ая вместе с великим Октябрем, не знает ужасов классо ­ ого гнета помещиков и буржуазии, всего самодержавного сударственного аппарата. Великолепным средством поз ­ ания кошмарного прошлого является наглядное знаком ­ во с окрестностями Ленинграда — бывшей цитадели оссийского самодержавия. В особенности полезно и ин ­ ресно ознакомиться с дворцами и парками Детского села Слуцка (бывш. Павловска). Пышность и блеск царских дворцов и парков имеют ои глубокие классовые корни. Нужно было .окружить лестящим обрамлением персону носителя дворянской вла ­ и — .самодержицы всероссийской", великолепием ее „ре- енций" внушать эксплоатируемым массам трепет и по ­ рность, демонстрировать силу и богатство помещичьей оссии перед иностранцами * (стр. 7). В рассказе об Ека ­ I 3

терининском дворце читатель найдет не только описание комнат, кабинетов, гостиных, но и ряд интересных исто ­ рических сведений об угнетении крепостных, ужасах кре ­ постного труда при строительстве дворца, о восстании Пугачева, дворцовых переворотах, лицемерии Екате ­ рины II и т. д. и т. п. При описании Александровского дворца, в котором жили Николай I, Александр III и Николай II (в особенно ­ сти после 1905 г.), вскрывается эпоха разложения и гибели самодержавия, рассказывается о последних днях Романов ­ ской монархии. В Павловском дворце - музее и парке отображена эпоха Павла I. „Павловск ярко показывает, как усиленно насаждавшийся военно-полицейский режим разбивался на мелочи муштры полицейских придирок" (стр. 51). Павловский дворец и парк — блестящие памятники эпохи расцвета и начала разложения крепостнической системы. Во времена самодержавия детскосельские и павловские дворцы и парки не были доступны трудящимся массам. Октябрьская революция, экспроприировавшая экспроприа ­ торов, по пролетарски поступила „с лучшими зданиями, дворцами, особняками, помещичьими домами". Советская власть „многие и многие тысячи этих лучших зданий от ­ няла сразу у эксплоататоров" (Ленин). Недавно президиум Ленинградского совета постановил использовать б. Алек ­ сандровский дворец в Детском селе и Павловский дворец в Слуцке для образцовых домов отдыха лучшим ударникам- рабочим Ленинграда (за исключением бывш. личных комнат Николая II и его жены в Александровском дворце и цент ральной части 2-го этажа в Павловском дворце). Книжка написана до этого решения Ленсовета, но как путеводи тель она не теряет своей ценности и удовлетворит в этом отношении запросам трудящихся масс: ознакомиться с цар- ним режимом — полярной противоположностью советского строя, как государства пролетарской диктатуры, как самой демократической в мире государственной организации ра бочих и трудящихся крестьян. Ал. Давыдов.

ДЕТСКОЕ СЕЛО Одной из самых интересных экскурсий в окрестности Ленинграда является поездка в Детское село и Павловск (Слуцк). Дворцы и парки Детского села и Павловска, в созда ­ нии которых принимали участие величайшие художники, интересны для нас как музеи-хранилища культуры, „доставшейся нам от старого общества" (Ленин), без зна ­ ния и критического использования которой, по словам Ле нина, нельзя построить коммунистическое общество. В Детское село и Павловск поезда отправляются с Ви ­ тебского вокзала (Загородный просп., трамваи: 9,15,16, 17, 22, 28, 32 и 37, автобус № 1). Поезда отходят каждые 30 — 35 мин. До Детского села поезд идет 25 — 35 мин. и ог Детского до Павловска — 7-10 мин. Летом до Детского села можно ехать на автобусе (отправляется с пл. Лассаля через 1 — 1 И часа). В Детском селе от вокзала до дворцов летом ходят ав ­ тобусы (путь 5— 10 мин.). Пешком (25 — 30 мин.) -через ул. Ленина, пересекая бульвар, по ул. 1 Мая. ул. Коммунаров и ул. Труда (см. план) до ограды парка. Пройдя под аркой здания быв. „Лицея", где в 1811 — 17 гг. учился Пушкин, и свернув налево, выходим на „парадный двор" Большого (Екатерининского) дворца-музея. С обозрения его и сле ­ дует начинать осмотр Детского села.

большой (ЕКАТЕРИНИНСКИМ) ДВОРЕЦ- МУЗЕЙ Дворец стоит на том месте, гце в начале ХѴШ в., до завоевания русским помещичьим государством устья Невы, была расположена шведская мыза, называвшаяся .Саари Мойс “ , т. е. „высокая мыза ” . Действительно, место, где стоит дворец — вершина холма, возвышающегося на 250 фут. над уровнем Финского залива. Такое местоположение соз ­ дает в Детском селе климатические условия, выгодно от ­ личающиеся от туманного, сырого Ленинграда, лежащего в низменной дельте Невы. , После захвата выхода в Балтику „Саари Мойс' «1711 г. была отдана в собственность жене царя Петра I — Екате ­ рине. Финское название мызы было переиначено на рус ­ ский лад — „село Сарское * ’ ), и оно стало типичной едини ­ цей крепостническо-феодальной системы — общественного строя, при котором „громадное большинство — крепостное крестьянство — находилось в полной зависимости от нич ­ тожного меньшинства — помещиков, которые владели зем ­ лею ” , когда „крестьянство считалось прикрепленным к земле — отсюда и произошло самое название крепостное право ” , когда „полноправными были только помещики, крестьяне считались бесправными' (Ленин). Хозяйство вотчины было типичным крепостническим хозяйством, где „крестьянин мог работать определенное число дней на себя на том участке, который давал ему помещик, другую часть времени работая на барина ” (Ленин). *) С середины ХѴШ века „Сарское село", именуется уже „Царским*. После Октябрьской революции ■ 1918 г. переименовано в „Детское село*.

6

В царской вотчине, как и во всей крепостнической России, господствовало «внеэкономическое принуждение", с помощью которого помещик мог „заставить работать на себя крестьянина, наделенного землею и ведущего свое хозяйство". Методами этого принуждения были полное по ­ давление личности крестьянина, жестокие наказания, сыск, моральный гнет церкви. Дворец возник не сразу. Сначала на месте старого дома шведской мызы в 1718 — 24 гг. были выстроены (ар ­ хитектором Броунштейном) „каменные палаты" — скромное сооружение в 16 комнат. В 1742 году, когда тогдашняя царскосельская помещица, дочь первой владелицы Екате ­ рины — Е л и з а в е т а, сделалась „императрицей всерос ­ сийской', началось расширение „палат" (архитектором Зем ­ цовым). Расширенное здание скоро показалось недоста ­ точно пышным, и в 1742 г. арх. Чевакинский начинает по ­ стройку нового, более обширного дворца. В 1752 году не ­ оконченные еще работы были прерваны и заново начато возведение нового грандиозного сооружения по проекту обер-архитектора Елизаветы — В. Растрелли * ). Большой дворец — великолепное произведение этого гениального архитектора. Растрелли явился выразителем запросов русского дворянства эпохи расцвета крепостничества. Его искус ­ ство призвано было окружить блестящим обрамлением персону носителя дворянской власти — „самодержицы всероссийской", великолепием ее „резиденций" внушать эксплоатируемь м массам трепет и покорность, демонстри ­ ровать силу и богатство помещичьей России перед ино ­ странцами. Языком для выражения этого в искусстве сде ­ лались пышные формы так называемого „барокко", стиля, созданного в абсолютистских странах Европы. 1 Х ь Растрелли" “ Варфолемей Варфоломеевич, граф (1700 — 1770 гг.), сын итальянского скульптора, приехавшею а Россию в начале ХѴШ в. Строи тсль большинства царских дворцов и дворцов дворянской знати, а также многих церквей середины ХѴШ в. Им построены дворцы: Зимний, Анич- ков (впоследствии перестроенный), Летний, дворец Строганова и Смоль ­ ный монастырь в Петербурге, дверцы в Царском селе и Петергофе, Кро- Мтевский даирец в Москве (ныне несуществующий) и др. 7

Рассмотрим дворец с середины двора. Его громада ра ­ стянута на протяжении 300 метров. Правый и левый фли ­ геля несколько выше прилегающих к ним частей главного здания, что дает впечатление грузности. Первоначально эти флигеля, надстроенные тремя этажами в конце XVIII в , были одноэтажными, как и здания „циркумференций", ох ­ ватывающих полукружьем „парадный двор ” . Приземистость флигелей и „циркумференций" должна была подчеркивать высоту и грандиозность главного здания. В 1770-х гг. дворец утратил окраску, данную ему Раст ­ релли, игравшую не последнюю роль в создании впечатле ­ ния бьющего в глаза великолепия. Первоначально стены дворца были окрашены в голубой цвет, с белыми колон ­ нами, карнизами и др. архитектурными деталями. Все же скульптурные украшения, сделанные теперь под темную бронзу, были ярко и чисто вызолочены червонным золо ­ том ’ ). Так же были вызолочены бесчисленные статуи и вазы, стоявшие на парапете вокруг высокой кровли и уничтоженные при переделках в конце XVIII в. Сама же крыша, покрытая белой жестью, сверкала как серебряная. Фасад дворца с нагромождением скульптурных укра ­ шений, с бесконечным числом колонн, ничего в сущности не поддерживающих, а являющихся лишь орнаментами, с причудливыми „разорванными" фронтонами — - характе ­ рен для „барокко" с его стремлением к пышности и помпезной нагроможденности форм. Постройка дворца была в основном закончена в 1756 т. Сооружение его обошлось, по подсчетам „конторы строе ­ ния села Царского * , в 1.099.411 р. 73 '4 коп. (г. е. около 9 млн. рублей на довоенный рубль). Этот „точный * подсчет не дает, однако, общей картины затрат на постройку. По ­ мимо этих учтенных сумм, на строительные работы отпу ­ скались Елизаветой без учета, по мере надобности, суммы из т. н. „личных средств". „Контора строения" не учиты ­ вала также той массы дарового, принудительного труда крепостных, солдат и „работных людей", которые были мо­ билизованы на строительство. ■) На олну ‘ только наружную позолоту пошло около б 1 /» пудов чистого червонного золота. 8

Екатерининский дворец в Детском

Об условиях труда при постройке царскосельского дворца говорят официальные документы „конторы строе ­ ния" и „вотчинной конторы ” , которых менее всего можно заподозреть в сгущении красок. Эти документы зача ­ стую называют работы строителей „непосильными ” , „бес ­ прерывными и тяжкими ” . Через второй от „церковного флигеля ” под'езд прохо ­ дим во дворец * ). Первый зал дворца — п редцерковный, имеет мало интересную отделку XIX в. Теперь здесь расположены ма ­ териалы, рисующие сущность крепостнической системы и внеэкономического принуждения и материалы по истории постройки дворца (модели и пр.). Церковь. На темно-синем фоне стен резко выде ­ ляются завитки ярко-позолоченной резьбы. Эти изощрен ­ ные завитки и изгибы, напоминающие очертания раковин, исполнены по рисункам Растрелли, применившего во внут ­ ренней отделке дворца ту разновидность стиля „барокко", которая носит название „рококо ” или „рокайль ” . Стиль внутренней декорировки — „рокайль ” , был создан во Фран ­ ции на потребу уже ослабевшей, погруженной в погоню за наслаждениями, загнившей, паразитической, феодаль ­ ной аристократии. На русской почве „рокайль", примененный в отделке „резиденций ” крепкого и сильного тогда дворянского са­ модержавия, утратил свою французскую изысканную же ­ манность, стал грубее и приобрел известную грандиоз ­ ность. С золочеными завитками „рокайля ” хорошо гармони ­ руют иконы работы художников-иностранцев: Г рота, Ве ­ бера и Преннера, где румяные архангелы, богоматери и святые похожи на принаряженных и напудренных при ­ дворных. В общем церковь имеет характер зала для празд ­ неств. С ее убранством вполне гармонировали и молитвы, которые здесь пелись на мотивы модных итальянских опер, Посетитель попадает сначала.я „комнаты-ожидания ” , где работают буфет, читальня, радио, откуда отправляются группы на осмотр. Все группы, осматривающие детскосельские дворцы, обслуживаются руково ­ дителями, 10

и такие „священнослужители', как придворный проповед. ник Елизаветы — Гедеон — „монах", у которого одни брил ­ лиантовые пряжки на башмаках оценивались в 10.000 руб. Такие Гедеоны — церковники-помещики — влад іи тыся ­ чами крепостных „душ “ ’ )■ Церковь составляла неразрыв ­ ное целое с крепостническим государством. Являясь одним из важнейших придатков государственного аппарата, она выполняла самые разнообразные функции. Одной из ос ­ новных ее обязанностей было вколачивание в головы масс понятия о „святости" крепостного права. Ватой двор ­ цовой церкви мы видим, в качестве свидетельства „боже ­ ственности" царских персон, поношенные мундиры Але ­ ксандра I и Николая I, положенные под стекло как „свя ­ тыни". Примером церковной агитации за крепостничество являются выставленные вцеркви картины, поучавшие кре ­ стьян работать на помещика днем, а на себя- ночью. Хоры. Во дворцовую церковь допускались лишь „бла ­ городные", сама же Елизавета, для поддержания престижа „божественной" царской власти, возвышалась и нац ними — для ее пребывания в церкви были устроены „хоры" или „трибун" во втором этаже, выходящие окнами в церковь. Отделка „хор" подобна отделке церкви. Следующие за хорами пять комнат, выходящие на „па ­ радный двор", и комнаты, выходящие в сторону парка, занимают место бывшего здесь первоначально т. н. „ви ­ сячего сада". На своды, перекрывающие нижний этаж, были положены свинцовые плиты, на которые насыпали слой земли, достаточный для того, чтобы могли расти не ­ большие деревья и кусты. Наружные стены были те же, что и теперь, но потолки и крыша отсутствовали и над „висячим садом" было открытое небо. Это затейливое сооружение, которое должно было служить одной из дико ­ винок дворца, было уничтожено в 70-х гг. XVIII в. Китайская голубая. Стены обиты голубой китай ­ ской материей. На левой стене портрет Елизаветы (худ. Караваи, копия с Грота) „в образе богин і цветов Флоры", ’ ) 8 ХѴ1П веке церкви принадлежало около 1.C03.000 „душ", т. е. кре ­ стьян мужского пола, не считая их семей. 11

Чтобы не было сомнений в том, что эта „богиня" есть „высочайшая особа ” , художник изобразил ее лежащей на царской горностаевой мантии. Использование древне-гре ­ ческой и римской мифологии (сказания о богах) для воз ­ величивания „земных богов" — излюбленнейший прием придворно-помещичьего искусства, и изображениями богов дворцы переполнены. Голубая гостиная. На стенах портреты царей и цариц XVIII в.-от Петра I до Павла I. Елизавета, изоб раженная на одном из портретов (худ. Эриксона, слева у двери) в модном французском наряде с жеманной улыбкой на напудренном лице, на другом портрете (на щите) пред ­ ставлена в виде гвардейского полковника, гарцующего верхом. Такой маскарад был необходим ей, т. к. она полу ­ чила „престол ” в результате дворцового переворота, со ­ вершенного гвардией в 1741 г. Гвардия была вооруженной силой помещичьею класса. Не только офицеры, но и значительная часть солдат-гвар ­ дейцев были дворянами. Сила эта была решающей во внутридворянских распрях за власть. Вопрос решался в пользу той группы, которая имела за собой поддержку гвардии^ „Дворцовые перевороты ” , снимавшие силою гвар ­ дии с трона одного „помазанника ” и возводившие на его место другого, сделались в XVIII в. почти „бытовым явле ­ нием ” . Если Елизавету посадили на трон, спихнув с него числившегося „царем ” годовалого ребенка Иоанна, то че ­ рез 20 лет, чтобы возвести на престол Екатерину II, гвар ­ дейцы не только низвергли, но и задушили ее незадачли ­ вого мужа Петра III. „Нечаянные кончины ” такого рода сделались как бы наследственными, и сын Екатерины II — Павел I (см. портрет раб. Рослена,направо у двери) скон ­ чался также внезапно, согласно манифеста — , от апоплек ­ сического удара ” , хотя на самом деле был задушен гвар ­ дейскими офицерами в собственной спальне. Из „голубой гостиной" проходим в комнаты, выхо ­ дящие в сторону парка. Это т. н. „половина Елизаветы Але ­ ксеевны ” — жены Александра!, созданная на территории бывшего „висячего сада" в конце XVIII в. Половина со ­ стояла из 4х небольших комнат: музыкальная, гд 12

хозяйка занималась игрой на арфе, маленькая гости ­ ная с мебелью карельской березы, спальня с тонкими фаянсовыми колонками (арх. Камерон 1780-х гг.) и „камер- юнгферская ” . Интимная уютность комнат говорит о со ­ всем иных требованиях, чем те, которые за 30- 40 лет до их сооружения создали раззолоченную растреллиевскую громаду дворца. Через маленькую штандартную (где стояли зна мена гвардейских караулов) проходим в буфетную ’ )• Приемы отделки этой комнаты повторяются в большин ­ стве последующих зал, созданных Растрелли. Сложные из гибы завитков „рокайль" обрамляют затянутые шелками стены. Простенок занят зеркалом в пышной резной раме. Наддверники, как и все резное убранство дворца, являются великолепными произведениями большого мастерства под ­ невольных художников-резчиков, работавших зачастую, из-за спешки, ночью при тусклом свете сальных свечей самыми примитивными инструментами. Такая отделка, по ­ требовавшая большой затраты труда, выполнялась самыми искусными резчиками за плату в один рубль в месяц, да и то с вычетами „в медикамент ” , ,в мундир" и т. п. Нужно удивляться искусству этих мастеров, работавших в вечном страхе жестоких наказаний, в обстановке чудовищного гнета. Парадная спальня выходит в сторону парка. Расписные китайские шелковые обои, золоченые рез ­ ные украшения, великолепный, сложного рисунка набор ­ ный пол из привозного дерева делают комнату одной из самых пышных. Мебель, не вяжущаяся с отделкой, по ­ явилась в начале XIX в. Не сохранилась огромная разу ­ крашенная „парадная ' кровать Елизаветы, стоявшая в глу ­ бине ниши-алькова. На этой кровати царица иногда лежа принимала официальные визиты послов, как это было в XVIII в. принято в Европе, но спать предпочитала на переносной кровати, которую каждую ночь ставили в раз ­ ных комнатах, чтобы никто не знал, где будет спать ца- ’ ) В XIX в. за перегородкой был устроен буфет для приготовления посуды во время парадных обедов. 13

рица, так как Елизавета всю жизнь опасалась возможно * сти „дворцового переворота ” . Придурковатая барыня Елизавета, сделавшись „само ­ держицею ” , проявляла свое самодурство очень широко. Она металась, сопровождаемая многочисленными придвор ­ ными и сотнями слуг, из дворца в дворец, нигде не оста ­ навливаясь подолгу. Окруженная штатом приживалок, „дур ” и „заик ” (должности „заик" официально, числились в придворном штате), она могла часами слушать их ссоры, сплетни и пересуды. Плохо образованная, вернее полу ­ грамотная, „самодержица ” за все 20 лет своего царство ­ вания не смогла постичь, что в Англию нельзя проехать сухим путем. „Ленивая и недокучливая ” , да и частенько находившаяся под действием излюбленного ею венгер ­ ского, царица не любила „заниматься государственными делами ” , которые в сущности заключались лишь в подпи ­ сывании готовых решений, указов и т. п., т. к. фактически страною правила кучка дворян, „сенат ” — главный орган дворянской диктатуры. Среди бесконечной вереницы „по ­ коев ” ее бесчисленных дворцов не было ни одного каби ­ нета и самым характерным документом ее „правления ” является, пожалуй, указ „о торговле с Испанией мылом ” , написанный на игральной карте. В картинном зале, расположенном во всю ши ­ рину дворца, все стены сплошь покрыты картинами ино ­ странных художников. Картины помещены в узких золо ­ ченых рамах, строго симметрично на четырех полях стен. Если в середине одного поля помещена картина, изобра ­ жающая цветы, то с другой стороны ей соответствует та ­ кого же размера картина, также изображающая букет и т. д. Когда оказывалось, что нужная „парная ” картина не под ­ ходила по размерам, ее либо увеличивали добавкой хол ­ ста. если она была мала (на пр., на левой стене сред ­ няя, в сторону парка), или, в обратном случае, обре ­ зали (напр., крайняя в нижнем ряду слева у двери — „Уби ­ тый заяц ” худ. Фейта). „Варварское ” обращение с карти ­ нами происходило отнюдь не от недостатка культурного отношения к произведениям искусства со стороны Раст ­ релли, а было следствием желания дать богатый тон сте ­ 14

нам, гармонирующий с свчной позолотой пышных резных фигур и орнаментов. Великолепный картинный зал служил местом приема послов. Зрелище произведений художников, вы ­ соко ценившихся на Западе, в таком большом количестве употребленных на декориронку одной из зал дворца рус ­ ской „самодержицы ” , должно было внушать представите ­ лям Западной Европы мысль о несметном богатстве дво ­ рянской империи. Комнаты, идущие вдоль паркового фасада, начиная от картинного зала, в 1820 г. были переделаны для матери Александра I и утратили тогда отделку XVIII в При Николае II здесь останавливались „высокие гости" царя. Например, в І902 голу здесь несколько дней жил фран ­ цузский президент Лубэ. К его приезду все комнаты этой „половины" были основательно попорчены „поновлением". По линии главной анфилады за картинным залом следует, не имеющий себе равных по ценности и красоте отделки, янтарный зал. Панно из настоящего янтаря были исполнены в Германии, в нач. XVIII в., для дворца прусского короля в Берлине и считались во всей Европе чудом искусства. Царь Петр I, бывший в Берлине в 1716 г., довольно бесцеремонно выпросил в подарок у своего союзника, прусского короля, отделку „янтарного зала". В обмен на драгоценный подарок прусский король получил от царя до 248 чел. рослых русских солдат для королевской гвардии. Приобретение вещей не за деньги, а в обмен на людей, чрезвычайно характерно для крепо ­ стнического строя, В дни расцвета крепостного права, в конце XVIII в., газеты помещали объявления о продаже „16 лет девки весьма доброго поведения", „малосольной осетрины, семи сивых меринов и мужа с женой". При постройке царскосельского дворца, который решено было отделать с необычайной пышностью Растрелли предложено было использовать янтарь, этот драгоценный материал, лежавший более ЗОлет неиспользо- *) Предполагалось даже одну нз комнат дворца отделать драгоценными камнями. 15

ванным. Растрелли блестяще справился с заданием, до полнив янтарные панно зеркалами, деревянной золоче ной резьбой и имитацией (подделкой) янтаря в верхне части стен. В портретном зале висят портреты Екатерины Елизаветы, Екатерины И. Для дворянской живописи XVIII в призванной превозносить в искусстве представителе господствующего класса, придавая их чертам и осанк „благородное" величие, особенно характерен портре Елизаветы раб. худ. Бухгольца. Главной заботой худож ника было выписать все подробности пышной дворянской одежды, согласно особым правилам, предписывающим художникам, чтобы каждый изображаемый ими „был оде по чиностоянию своем ” , т. к. „одни только наряды могу показать различие между людьми ” . Образцами этих вычур ных и драгоценных, но неудобных костюмов, могут служить парчевая „роба" Елизаветы, великолепно изображенная на портрете, платья конца ХѴШ века, выставленные на манекенах. Царица — живое олицетворение помещичьей диктатуры, должна была одеваться с потрясающей рос кошью, и Елизавета, как говорит современник, „прилагала все свое тщание (старание) к украшению своей особы и за правило себе имела каждый день новое платье наде вать, а то по два и по три в день". После смерти Елизаветы в ее гардеробах осталось 15.000 платьев. Пышная внешность дворянского и придворного быта ХѴІІ1 в. скрывала грязь и отсутствие элементарных забот о гигиене. Все внимание было направлено на внешнее выражение своего господства. В великолепных покоях дворцов, где скапливались сотни дворян и слуг, стоял тяжелый спертый воздух. Комнаты не проветривались а уборные, за отсутствием водопровода и канализации, устраивались самым примитивным образом. Дв.-рянские дома и царские дворцы были полны клопами, тараканами и блохами. Для борьбы с последними были в ходу особые „блохоловки", которые не стеснялись носить на шее самые изысканные придворные дамы. Парадная столовая — одна из тех многочисленных комната дворца, в которых ставились столы для „вечерних" 16

и «обеденных кушаний". Еде придавалось огромное зна ­ чение в паразитическом быту крепостников. На еду трати ­ лось бесконечно много времени, и обеды или ужины тянулись иногда три, четыре, а то и пять часов. Сами кушанья должны были служить не только услаждению обжорства, но и демонстрацией „благородства" и богатства. На пышно разубранные столы подавались бесчисленные блюда, нередко сделанные из дорогих заморских продук ­ тов, и дорогие привозные вина. Потребление двором'про- дуктов достигало грандиозных размеров. Так за 1757 г. было поставлено во дворец 24.920 п. мяса, 105.650 шт, домашней птицы и т. д. Большой з а л-г а л л е р е я ■ - самый пышный и са­ мый огромный зал во всех царских дворцах; имеет длину около 45 м. Зеркала, почти сплошь закрывающие стены, усиливают впечатление грандиозности. Зал освещался сотнями свечей, расположенных около зеркал, усиливаю ­ щих свет. По вечерам, когда при блеске свечей свер ­ кала позолота бесчисленных резных орнаментов и фигур, когда блеск драгоценностей и парчевых нарядов мужчин и женщин, усиленный отражениями зеркал, слепил глаза, а надо всем возвышалась на троне увешанная бриллиан ­ тами „самодержица" — зал давал то впечатление, для кото ­ рого он был создан. Иностранцы должны были признать, что роскошь двора русской царицы превосходит все их ожидания, а помещик, попав сюда, чувствовал себя нахо ­ дящимся в жилище „существа выше смертного" и воочию, наглядно убеждался в могуществе и силе своего класса. Перед большим залом Растрелли расположил пять антикамер (перед-комнат), служивших как бы грандиозным преддверием зала. Дворяне, расположен ­ ные по старшинству чинов и знатности, ждали в „анти ­ камерах" начала „приема". Иногда на большие маскарады во дворцы допускались, помимо „благородных дворян, офицеров и чинами удо ­ стоенных" (чиновников), и „кто-либо из знатнейшего купе ­ чества", „Крестьяне, люди господские, солдаты, матросы, бур ­ лаки, фабричные, мастеровые и всякого звания подлые" 3 17

и * допускались и близко ко дворцу. Им был категорически запрещен вход на территорию «резиденции * . Жесточайшая эксплоатация .подлых * вызывала проти водействие и отпор, росшие по мере усиления крепостни ческого гнета. В 1773 — 74 гг. протест вылился в форму грандиозного восстания крепостных. Это восстание, руко водимое Пугачевым, выросло в подлинную гражданскую войну, охватившую пятую часть населения тогдашней России и потрясшую до основания помещичью империю Мобилизовав все средства и силы государственного аппа рата, правительство Екатерины II потопило восстание в крови. Материалы по пугачевщине выставлены на стэнде в третьей антикамере. Четвертая и пятая антикамеры были переделаны в 1780-х гг. С середины XVIII в. русское феодально-кре постническое дворянство все более и более втягивалось в торговлю и промышленность. Спрос на русский хлеб а затем и железо, со стороны капитализировавшегося Запада рос из года в год. Путем усиления гнета помещики стремились увеличить продукцию своего хозяйства. Когда попытка дать отпор эксплоатации — „пугачевщина", была раздавлена, наступили золотые времена дворянского благополучия. Но этот расцвет носил в себе неустранимые противо речия: .производство хлеба помещиками на продажу было уже предвестником распадения старого режима" (Ленин) Новый этап экономического и политического господства дворянства, определившийся окончательно в 1770 — 80-х гг. вызвал новые требования к искусству, оформлявшему быт верхушки господствовавшего класса. Искусство эпохи Растрелли перестало удовлетворять, и дворец в Царском селе подвергся значительным переделкам. Арабесковый зал, занявший место „четвертой антикамеры", отделан арх. Камероном ’ ), производившим перестройку дворца, как и все другие вновь отделанные помещения, в „классическом * стиле. Этот стиль, подража ‘ ) Чарльз Камерон рол. в Англии в 40-х г.г- XVIII в., работал в Рос сии с 1779 со 1801 г. (с перерывом). Кроме построек а Детском селе Камерон строил дворец в Павловске. 18

йшиЙ искусству древних „классических * стран (Греции и Рима), создался в Европе в эпоху отмирания феодализма и выступления на политическую арену нового класса-бур ­ жуазии. Связанные с Западом передовые слои русских помещиков воспринимают „классицизм * , и он становится стилем дворянской империи на долгий срок. В отделке арабескового зала (сильно искажен ­ ной в середине XIX в.) можно отметить черты нового искусства, пришедшего на смену „барокко", — прямые линии, строгие геометрически-правилытые членения стен, элементы греко-римской архитектуры. В отделке лионской гостиной Камерон упо ­ требил драгоценную сизую сибирскую ляпис-лазурь итонко- чеканенную, матового золочения, бронзу. В наборное дерево паркета и дверей вкраплен хрупкий австралийский перла ­ мутр. Дополнения середины XIX в. — тяжеловесные и аляпо ­ ватые вещи из синего бухарского лазурита (столы, рамы зеркал, люстра и пр.), а также шелковая обивка стен, иска ­ жают замысел архитектора. Применение здесь металл >бронзы и, только что тогда открытого, сибирского полудрагоценного минерала говорит о разработке природных богатств, о развивающейся про- мышленности. Экономика эпохи толкала крепостническое дворянство на хищническую эксплоатацию естественных богатств страны, на усиленное насаждение промышлен ­ ности на базе дарового труда. Крестьян „приписывали * к заводам, где царили самые тяжелые формы принуждения при самой Примитивной технике. Китайский зал. Стены зала покрывают панно ки ­ тайского лака, а на столах и подставках расставлены сотни вещей китайского производства или сделанных в Зап. Европе и России в подражание Китаю. „Китайские залы" были неизбежной принадлежностью всех европейских двор ­ цов XVIII в., ввиду моды на Китай, обусловленной интере ­ сами торгового капитала. Новый этап дворянского владычества потребовал новых форм связей с Западом, новых методов управления внутри страны. Малограмотной Елизавете не нужны были каби ­ неты, а дипломатические переговоры в ее время иной раз 2* 19

приостанавливались на недели из-за очередной серии при ­ дворных балов или великопостных „говений". Екатерина же из четырех „интимных комнат" две отвела под кабинеты, старалась не отстать от передовой Европы, прослыть „про ­ свещенной монархиней". Для этого она вела переписку с передовыми философами, идеологами восходящей бур ­ жуазии, Вольтером и Дидро, рассуждала о философии и о ненависти к рабству и даже договорились до заявле ­ ния, что она „в душе республиканка". Оболочкой „просве ­ щенного абсолютизма" маскировался крепостнический гнет. В утонченно-отделанных по последнему слову запад ­ ного искусства кабинетах, писала „премудрая матерь оте ­ чества" письма к Вольтеру, и в то же время раздавала помещикам миллионы десятин земли и закабаляла в кре ­ постное рабство новые и новые сотни тысяч крестьян. х ) „Республиканка" Екатерина завершила помещичье классо ­ вое законодательство, приравняв всякую жалобу крепост ­ ных на помещика к тяжкому уголовному преступлению. Спальня. Обработана Камероном в характере отделки древне-римских домов, открытых в ХѴІІІ в. при раскопках римского города Помпеи. Материал отделки — белое и лиловое стекло, оправленное в чеканную бронзу с фарфоровыми вставками работы английского завоца Уэджвуд. Орнамент потолка повторяется в рисунке паркета, чем достигнуто впечатление гармонии и законченности. Т а б а к е р к а — крошечная, с ювелирной тонкостью отделанная стеклом и бронзой, комната получила, -повиди ­ мому, свое название за сходство с драгоценными коробоч ­ ками для нюхательного табаку, бывшими в моде в дворян ­ ском быту ХѴІІІ в. Из зеркального кабинета выходим на галле ­ рею в виде греческого храма, пристроенную Камероном ко дворцу. Слева — „висячий сад", служивший для сообщения со зданием „холодной" бани или „агатовых комнат". Эта исклю ­ чительная по грациозности постройка Камерона — попытка •) За 34 гола царствовании Екатерина рсгдапа помещикам 6 млн десятин вемли и 1 млн. „душ" крестьян. 20

воспроизвести в миниатюре архитектуру древне-римских бань — „терм * . Во втором этаже, на уровне „висячего сада", прохлад ­ ные „покои", выходящие на теневую сторону, предназна ­ ченные для пребывания в жаркие летние дни — „агатовые комнаты". Для отделки помещений, предназначенных для пользования только в очень редкие в северном климате жаркие дни, употреблены драгоценные камни — агат и яшма, якобы вследствие того, что они сохраняют прохладу. Яга- том, оправленным в бронзу, выложены стены и створки дверей агатового кабинета. Большой зал обста.тлен великолепными колоннами розоватого мрамора. В яшмовом кабинете материалом для отделки стен служит темная яшма в чеканной бронзе. В изысканной обстановке „висячего сада", античной галлереи и выложенных драгоценностями комнат Екатерина принимала французских аристократов, бежавших в Россию от революции. Буржуазная революция 1789 г., покончившая с дворянским феодальным господством и королевской властью во Франции, была встречена русским дворянством со страхом и ненавистью. Екатерина не только радушно принимала и субсидировала эмигрантоз, наделяла их зем ­ лею, но и выступала с планами блокады и интервенции против буржуазной революции. Весть о революции заставила Екатерину сбросить маску либерализма и „просвещенности" и рьяно приняться за искоренение „пагубного вольномыслия". Последние годы ее жизни были годами окончательного утверждения того полицейско-бюрократического режима, который достиг своего расцвета при ее сыне и преемнике — Павле I.

АЛЕКСЛНДРОВСКИИ ДВОРЕЦ МУЗЕЙ С первого взгляда на Александровский дворец ясно чувствуется огромная разница его архитектуры и архитек ­ туры „Большого (Екатерининского) дворца". Там Растрелли не оставил буквально ни одного вершка бесконечно-растя ­ нутого фасада без декорировки и скульптурных, некогда раззолоченных, украшений; здесь — стены, замкнутые в виде буквы П, гладки и лишены орнаментации. Простые и гармонично-уравновешенные массы дворца делают его одним из совершеннейших произведений т. н. „классицизма" конца XVIII и начала XIX в. „Классицизм" в русской архитектуре достиг высокого совершенства, большой художественной высоты. В плане использования культурного наследия прошлого, Александровский дворец — лучшее произведение величай ­ шего мастера „классицизма" Джакомо Гваренги *) — заслужи ­ вает глубокого внимания. Александровский дворец был построен Гваренги по заказу Екатерины II в 1792 — 96 гг. Дворец предназначался t для ее старшего внука Александра, которого она иред- ■толагала сделать своим наследником, обойдя нелюбимого сына Павла. Александр, имя которого осталось за дворцом, в нем почти не жил. Дворец служил летней „резиденцией" Нико ­ лая 1 и Александра III, в бытность его наследником. В 1894 г. *) Гваренги ('род, в Италии в 1744 г.) получил художественное обра ­ зование в Италии, Франции и Англии. В 1779 г. был приглашен в Россию, где и жил до смерти (3817 г.). В Детском селе Гваренги, кроме Александ ­ ровского дворца, выстроил здание Лицея, парковые павильоны — „турец ­ кий киоск" и „кухню - руину". В Ленинграде имеется ряд крупных его сооружений — Смольный, главное здание Академии наук,Эрмитажный театр, здание Облфинотдела (ул. 3 Июля) и др. В Петергофе — Английский дворец.

22

дворец становится „резиденцией" Николая II, сначала только летней, а с 1905 г. постоянной. До самой февральской рево- люции Александровский дворец был штабом черносотен ­ ного царизма. В этом огромный интерес и огромное зна ­ чение дворца, как вещественного документа предоктябрь ­ ской эпохи. Внешний облик дворца сохранился в первоначальном виде почти без изменений. Красная столовая и белая гостиная — пер- І вые комнаты, в которые попадает посетитель, не сохра ­ нили своего первоначального вида. Перед нами типичная отделка буржуазного жилища конца XIX в. Стены оклеены фабричного изготовления обоями или окрашены масляной краской, на окнах тюлевые занавески. Наличие этих новейших буржуазных черт в старинном жилище русского дворянского царя в сочетании со старо ­ дворянской обстановкой ХѴШ в. закономерно вытекало из общих условий конца XIX в. Быстрое развитие промыш ­ ленного капитализма в России в 1890 — 1900 гг. сочеталось с господством полуфеодальных отношений. Дворянство к началу XX в. сохранило в своих руках привилегию (окон ­ чательно захваченную в ХѴ1ІІ в.) — крупное землевладение, и. „30.000 помещиков имели столько же земли, сколько 10 миллионов крестьянских дворов" (Ленин). Государствен ­ ная власть также оставалась в руках помещиков. В этих условиях дворянские традиции были чрезвычайно живучи. Но победоносное шествие капитализма неизбежно накла- дывало буржуазную печать на все стороны жизни. Эти два переплетающиеся и противоречивые начала — старо ­ дворянское и новейшее — капиталистическое, определили собою физиономию последнего „самодержца всероссий ­ ского", его политику, поступки, психологию, жизненные навыки и быт. На стенах белой гостиной висят картины, изоб ­ ражающие приезды в Россию французских президен ­ тов — Фора в 1897 г. (худ. Бегров) и Лубэ в 1902 г. (худ. Ткаченко), являвшиеся выражением франко-русского союза, бывшего основным стержнем внешней политики России с 1880-х гг.

33

Развитие капитализма в России шло в значительной мере за счет иностранного, преимущественно французского, капитала: 34% всех капиталов русской промышленности были иностранными, и из них 60% — французские. Французский капитал снабжал займами царское пра ­ вительство. Оба этих обстоятельства неизбежно заставляли царское правительство ориентироваться в первую очередь на Францию. Одна из картин „белой гостиной" — „Спуск броненосца „Очаков" в 1903 г." (худ. Ткаченко), говорит о лихорадочной подготовке царской России на рубеже XX в. к захватническим империалистическим выступлениям. Результатом захватнической политики царизма на Дальнем Востоке было столкновение с молодым японским империализмом — война 1904 — 05 гг. Война с Японией была затеяна также и для того, чтобы посредством „маленькой победоносной войны" разбить растущую внутри страны революционную волну. Авантюра на Дальнем Востоке кончилась позорным крахом. „Несовместимость самодер ­ жавия с интересами всего общественного развития высту ­ пила наружу * (Ленин) и японская война стала прологом революции 1905 г. „Очаков", за полтора года до того построенный для захватнических походов, стал местом героического революционного выступления матросов- черноморцев. Парадные залы сохранили „классику * Гваренги. Церковь. Здесь почти полностью сохранено убран ­ ство гостиной и лишь скромный иконостас говорит об использовании комнаты. Устройство церкви в одной из гостиных Александровского дворца совпадает со временем превращения его в 1905 г. в строго-охраняемую постоянную „резиденцию * . Домашняя церковь жилища Николая 11 — характерная „святыня" того гнезда контрреволюции, каким стал дворец в эпоху реакции. Сам иконостас, поставленный здесь, бывший некогда походным иконостасом Але ­ ксандра I, перед которым в 1814 году в Париже служили благодарственный молебен о „восстановлении законной королевской власти во Франции" и о подавлении „гидры революции", избран не случайно. Здесь же помещена деревянная хоругвь (на колонне справа), поднесенная 24

Длексзндровгкий дворец в Детском село.

(

черносотенце - погромным

„Союзом русского народа *

в 1907 г. Из церкви через мраморную гостиную пре ­ ходим в полукруглый з а л — центральный зал дворца, место парадных завтраков и обедов при Николае II. Дверь против окон заставлена аляповатой ширмой, не соответ ­ ствующей архитектуре зала. Под ее прикрытием помещался один из многочисленных постов внутренней охраны дворца. 19 янтаря 1905 года, через 10 дней после „кровавого воскресенья", в „парадных залах 1 ' дворца был инсценирован прием царем „депутации * рабочих петербургских фабрик и заводов. Задачей инсценировки была попытка воздей ­ ствовать на массы, взбудораженные выстрелами 9 января, когда „вера в царя была расстреляна". Письмо одного из рабочих, обманом вовлеченного в число „делегатов", ярко рисует подлую обстановку „высочайшего приема" (см. щит экспозиции). Попытка сдержать волну революции „прие ­ мами * и речами, конечно, провалилась. Революция была залита кровью, „умиротворение" достигнуто расстрелами и виселицами. Попытка пролетариата и крестьянства сбро ­ сить самодержавие не удалась, и царизм, поддержанный буржуазией, вышел на время победителем. Портретный зал, обставленный великолепной мебелью конца ХѴШ века, получил свое название от портретов Романовых, размещенных здесь (Екатерина II — худ. Рослена-Рокотова, Александр I — худ. Дау, Николай I и его сыновья — худ. Крюгер). В эпоху реакции, когда „напуганная революционностью пролетариата либеральная буржуазия растеряла подобие всякой революционности и вступила в союз с царем и помещиками против рабочих и крестьян" (Сталин), в „портретном ,зале “ не раз этот союз демонстрировался. Здесь при „представлениях" царю членов III и IV думы — куцого подобия парламента, который буржуазия получила в результате революции 1905 г., вместе с черносотенцами фигурировали либеральные кадеты и „про ­ грессисты". Зал с горкой. В „портретном зале" происходили официальные политические приемы, здесь же -г дань бур- жуазной семейственности: „горка" — семейный аттракцион, 26

игрушечные автомобили детей, клетки, где содержались попугаи. Хотя буржуазные навыки, вкусы и привычки властно вторгались в дворцовые залы, но все же формы старого традиционного парадного быта свято хранились и поддер ­ живались. Перед нами целая коллекция парадных формен ­ ных платьев царицы и придворных дам, говорящих о внеш ­ нем, чисто театральном эффекте придворных церемоний, которыми пользовались как испытанным средством воздей ­ ствия на массы, в целях внедрения представлений о .боже ­ ственности" и могуществе власти, Материалы на щите дают сведения о том, сколько стоил стране блеск „императорского двора" при Николае И (12 — 17 млн. руб. в год). Здесь же на фотографиях пред ­ ставлены пышные торжества 1913 г., когда „царева черная сотня и помещики, орава чиновников и буржуазия отпразд ­ новали 300 летний юбилей грабежа... и опозорения России Романовыми'(Ленин). Эти торжества должны были оказать свое агитационно-монархическое действие в момент начала нового революционного подъема. Ответом пролетариата на них были маевки 1913 г., когда в одном только Петер­ бурге бастовало 250.000 чел. рабочих. Библиотека. Шкафы трех библиотечных зал заклю ­ чают в себе 18.000 томов книг, преимущественно иностран ­ ных. Николай 1 Іею мало пользовался. Его образование было весьма поверхностным и сам он большой склонностью к наукам не отличался. Будучи, еще 22-летним .наслед- ником", Николай записал в своем дневнике: „сегодня я окончательно и навсегда закончил образова ­ ние". Сужение социальной базы самодержавия, снижение его политической значимости, привело и к снижению куль ­ турного уровня его носителей. Николай И далеко отстает от своих предков эпохи расцвета дворянской монархии — Александра I и Николая I. Их библиотеки во дворце измель ­ чавшего потомка — лишь одна из мертвых традиций прош ­ лого, которыми заполнялся весь дворцовый быт. В библиотеках много вещей военного характера: фигуры казаков, модели пушек,кораблейи т. п. Военная струя вобста- новке дворца вполне соответствовала военно - феодаль- 27

ной сущности русского самодержавия. Парады и смо ­ тры, где демонстрировалась „безукоризненная выправка" солдат, были излюбленным развлечением всех Романовых. Но эта блестящая на „императорских" смотрах армия была самой отсталой из европейских армий, что было доказано и поражением в войне с Японией и особенно в 1914 — 17 гг., когда отсталость России обнаружилась со всей яркостью. Угловая гостиная. Убранство этой комнаты, где принимали дипломатов и сановников, где происходили официальные заседания, имеет характер убранства гости ­ ной богатой буржуазной дамы. Для гостиной жены Николая II характерна висящая на почетном месте огромная картина, изображающая казаков (худ. Детайля) — верную опору трона. У окна — гобелен (тканая картина), не раз смущавший сановных посетителей гостиной. На нем изображена королева Франции Мария /Антуанетта, кончив ­ шая свои дни на эшафоте. Портрет казненной револю ­ цией королевы, в гостиной жены Николая II, свидетель ­ ствует о полном игнорировании возможности революции в России. „Августейшие супруги" — Николай II и Александра Федоровна дополняли друг друга, и жена была даже более, чем муж, активна в борьбе за незыблемость и непри ­ косновенность самодержавия. В последние годы царизма эта ее активность проявлялась с особой силой и Александра Федоровна не уставала внушать мужу образ действия, „достойный самодержца": „ударь кулаком по Столу, по ­ кажи, что ты самодержец. . . будь Павлом I, Иоанном Грозным * (из переписки Романовых 1915 — 16 гг.). В 1915 г., по настоянию царицы, Николай удалил с поста „верховного главнокомандующего" своего род- ственника, вел. князя Николая Николаевича, в котором предполагали „конкурента на престол". 21 августа 1915 г., на заседании в этой гостиной царь объявил о решения назначить самого себя „главнокомандующим". Буржуазия, всецело поддерживающая вступление Рос- сии в империалистическую войну (т. к. интересы самодер- жавия и буржуазии совпадали на почве захватнических целей войны), приняла отставку Николая Николаевича *в штыки', ибо он был связан с буржуазными кругами 28

, Наоборот, занятие царем поста „главковерха" было вы ­ годно германофильским слоям феодалов-помещиков, т. к. давало больше простора в вопросе о возможности за ­ ключения сепаратного (отдельного) мира с Германией. Оживление революционного движения в связи с затянув ­ шейся войной, экономической разрухой и обнищанием масс, заставляло и придворные круги прощупывать вопрос о мире с Германией. Все эти обстоятельства создали оп ­ позицию правительству в связанных с Антантой (Англией и Францией) буржуазных кругах. „Классицизм", терпимый в парадных залах, не мог отвечать требованиям личного „интимного ” быта послед­ них Романовых и во „внутренних покоях" его вытесняет стиль „модерн". Интимная кленовая гостиная — типичный образец внутренней отделки в этом стиле, ко ­ торый возник в конце XIX в., как стиль империалистиче ­ ской буржуазии Западной Европы. Неопределенные, теку ­ чие формы орнамента, стремление избежать симметрии, блекло-нежные тона, соединяются в отделке комнат с новейшими достижениями техники: усовершенство ­ ванным устройством электрического освещения, отопле- ния и пр. Эта „кленовая гостиная 1 ' и следующие за нею комна ­ ты — „святое святых" романовской берлоги, где „августей ­ шая чета" проводила большую часть времени в узком кружке придворной камарильи — „закулисного правитель ­ ства, опирающегося на черносотенное дворянство, чер- лающее свою экономическую силу из крупного землевла ­ дения и связанного с ним полукрепсстнического „хозяй ­ ства" (Ленин). Эта общественная группа, „являвшая собою яркий образец самого гнусного паразитизма", в тиши „интим- ных покоев" вершила политику, направленную на „сохра ­ нение крепостнического хозяйства, дворянских привилегий и самодержавно-дворянского режима" (Ленин). Палисандровая гостиная. Гостиную запол- няют вещи, говорящие о детстве и юности хозяйки, когда будущая „Александра Федоровна" была только прин ­ цессой Алисой Гессенской: портрет ее отца — „великого 29

герцога' крошечного Гессена 1 ), матери, брата, виды род ного Дармштадта (на ширме) и пр. На полках панели, сто ликах и этажерках — фотографии бесчисленных родствен ников. Русский царь был ближайшим родственником всех „европейских домов": его двоюродные братья — король Англии Георг V, король датский, норвежский. Троюрод ных братьев и сестер было еще больше, и собственной жене Николай приходился троюродным братом. Ставший законом вековой обычай заключать браки „коронован ных особ ’ лишь в узком кругу „равных", в кругу лю дей, оторванных начисто от какого бы то ни было про ­ изводительного труда, не знающих иного окружения, кроме затхлой традиционной и гнилой „придворной атмо ­ сферы", обрекал этих людей на моральное и физическое вырождение. Яркими продуктами этого вырождения были Николай II и его семья. Сиреневый кабинет. Картины на стенах, глав ­ ным образом, религиозного содержания. Преобладают изображения „богоматери" и „благовещения". Книги в шкафах личной библиотеки царицы также почти сплошь религиозно - мистические. Религиозность, граничившая с психозом, получила свое начало в вырожденческой исте ­ ричности Александры. Обстановка жизни царицы, жизни, направленной к одной цели — всеми мерами и средствами отстоять и сохранить самодержавие, усилила этот психоз. Наконец, долгое ожидание сына-наследника (вместо кото ­ рого рождались, чуть не ежегодно, дочери) довершило дело. Рождение сына было воспринято как „чудо", как результат бесконечных богомолий и обращений к „поту ­ стороннему миру". И „чудесное рождение" сына сближает Александру, в ее представлении, с также „чудесно родив ­ шей сына" мифической „богородицей". Отсюда обилие „мадонн" и „благовещений * в комнатах царицы. Спальня. Наиболее интимный покой, ярко отобра ­ жающий идеологию последних Романовых. Мещанское безвкусие пестренькой обивки, супружеские кровати с не- ■) Герцогство Гессенское, входившеев состав б, германской империи Дармштадт — столица Гессена. 30