Come on или записки чемоданчика

come on

или записки чемоданчика

COME ON ИЛИ ЗАПИСКИ ЧЕМОДАНЧИКА (АвторА.Абдуллаев) Екатеринбург: TATLIN, 2014. – 72 с.

ISBN 978-5-000750-33-9

Задумывались ли вы о том, как бесцеремонно навязывае- те детям свою точку зрения? Конечно, вы же взрослый, опыт- ный человек! О, этот опыт, – сумма ошибок, проекции ложных представлений и комплексы, выросшие вместе с вами! Как они вам дороги и как сложно посмотреть на все со стороны... Но представьте, что иногда маленький, привезенный с собой «чемоданчик» может думать совсем по-другому, и стоит его приоткрыть... Впрочем, что из этого получилось, судить вам! Папа Тимур

©АскарАбдуллаев, текст и иллюстрации, 2014 © KUKUDESIGN, дизайн и верстка, 2014 ©TATLIN, издание, 2014

Аскар Абдуллаев

или записки чемоданчика

предисловие Везет же некоторым – и рыбу свежую поели, и в двух морях покупались, и кино всю ночь на- пролет, и солнышко, и вино, и сыр. Были, конечно, неудобства – креветками пичкали вместо мяса, мусор и стулья заставляли таскать, разных там тёть кре- мом от загара мазать... Не позавидуешь тебе, Аскар! Но это только мужская солидарность, на самом деле я подумал: «Мне бы такие неудобства»! Раз все так ужасно, то в следующий год я тебя обязательно вы- ручу. Поеду в Испанию вместо тебя. Так и вижу, как лежу я в шезлонге под зонтиком, рядом холодная бутылочка белого вина, сыр, вино- град, креветки. В ушах наушники, на глазах темные очки. Вдруг голос: – Эдик, помажь мне спину кремом, а то боюсь сгореть на солнышке. – Конечно, Катя! – подпрыгиваю я от счастья. – И мне, и мне, Эдик, помажь пузико! – Конечно, Танечка! – А как там Аскар в Екатеринбурге? Надо бы ему позвонить. Английский, наверное, учит, к экзаменам готовится, бедненький? – интересуюсь я у Кати. – Да уж, несчастный! С собакиным каждый день по два раза гуляет, кота кормит, и папа его еще архитектурой мучает. Жалко его! Ни минуты покоя! – участливо отвечает Катя. – Да ладно вам, он же измучился в прошлый год здесь в Испании! – вмешивается Таня. – И то верно, пусть отдохнет от предков. Свежие впечатления, знаете ли, способствуют развитию лите- ратурного таланта. Это я вам как писатель говорю.

Эдуард Кубенский, тоже писатель

5

КОТЫ – Привет, сынок! Как вы там? Мама говорит, ты со- всем не плаваешь? Ты ей хоть помогаешь? – Угу, да, да, угу... ( Ну, вот, мама нажаловалась, все-то ей нужно рассказать. Еще бы я не помогаю! Му- соровозом и так все время работаю...) – Помнишь, я просил тебя маму и Таню фотогра- фировать? До сих пор ни одной фотки не получил! Ты давай, сделай несколько кадров! – Угу, хорошо... ( Ага, фоткай их! Исподтишка, что ли?) – Ну, ты плавай, до обеда два раза и после обеда два, в блокнотик записывай, сколько проплывешь! – Да, постараюсь...(Что??? Ерунда какая-то... Еще и в блокнотик записывать?! Что за новая напасть?) Ну, ладно, целую, дай маме трубочку... Я стоял, думал, и думал, и еще думал... Вокруг ходили большие черные коты, они смотрели своими блестящими зелеными глазами, видимо, ожидали еду, которая лежала у меня в карманах... Мама говорила по телефону напряженно и сосре- доточенно, будто подбирая слова, хотя, возможно, просто была плохая связь. Ее голос, когда она говорила по телефону, стран- ным образом менялся. Он становился менее резким и повелительным. Впрочем, и папа по телефону говорил несколько необычным голосом, смягченным разлукой. Кошка с гладкой черной шерстью выползла из-под старого «форда», теснившегося на обочине. Ее глаза отливали охрой с примесью зеленого.

6

Густую черноту ее шерсти разбавляли два белых пятна, будто светящихся на груди. Неожиданно из-под старого железного забора, из-под перекошен- ных и посеревших от близости дороги кустов, из-за сто- ящих поблизости машин стали появляться одинаковые создания. То и дело возникало ощущение deja vu – кошки были словно копии друг друга: высокие, худоща- вые с маленькими приподнятыми головами на тонких шеях... – Да, вот, мы тут котиков кормим. Знаешь, Тимур, их так много и все хорошие, хоть всех вези в ветеринарку и домой забирай! Все черные, а один дымчато-серый котенок... – говорила мама по телефону. И точно! Я совсем забыл про серого котенка, кото- рый только и делал, что безо всякой надобности под- капывал корни у колючих растений. Он был именно таким котенком, каких показывают во всех мультфильмах: высоко поднятая незадачливая мордочка, слегка вытянутая к носу, глаза-бусинки, вы- ражающие крайнюю жизнерадостность, тонкий хвост трубой. Все его занятия состояли из выкапывания ямок и приставания ко взрослым котам. Он цеплялся за чу- жие хвосты, путался под ногами или дразнил старшего

7

брата, котика-подростка, который идеально вписы- вался в общую картину, обладая черной шубой. С собой у нас было две упаковки кошачьего паш- тета Junior для котят, они были распиханы у меня по карманам. Первую порцию я поставил на бетонную плиту, которая играла роль кошачьей базы и слегка возвышалась. Коты подтянулись из своих укрытий: вот к миске подошел один.. второй... пятый... восьмой.... Толпа черных, блестящих на солнце спин окружила маленькую плошку паштета, но смятение в кошачьих рядах длилось недолго. По неведомой мне кошачьей иерархии начался дележ. Первыми поели немолодые на вид кошки. Они не дрались, но и не съедали больше положенного. Потом подошли кошки помоложе, повторив проце- дуру. Далее наступила очередь котят, которые от еды отказались. Когда все отошли, к остаткам паштета подкрался большой и облезлый, такой же черный, кот, видимо, не пользующийся хорошей репутацией в этой «кошачьей стае». Первая порция паштета разошлась за какую-то минуту. Стенки заветной баночки были вылизаны до блеска. – Ну, ладно, деньги уходят, давай, пока, целую... Мама положила трубку: – Аскар, ты дай серому котенку покушать! Этих взрослых больше не надо кормить. Я стал подкрадываться к серому комочку. – Иди в обход быстрее! – подбадривала меня мама. Несколько раз я пытался совершить задуманное, но это оказалось непросто. Котенок оказался очень труслив, не давал приблизиться к себе и на пять шагов. Наконец мне удалось подойти к неугомонному зверь- ку, когда он всецело увлекся одним из своих бесцель- ных занятий. Я поставил корм рядом с котиком и ото-

8

шел, чтобы не смущать его своим присутствием. Серый комок подкатился к плошке, понюхал, лизнул и ушел, оставив целое богатство своим сородичам, которые, конечно, не упустили своего шанса. Паштет кончился, кошки почувствовали это и разошлись на исходные позиции – под кусты и за- боры. Мы тоже ушли. Точнее, сели в машину и поехали. PAQEBOT Последнее время мама стала ездить, игнорируя некоторые правила дорожного движения, что в целом ускорило наше передвижение. Через минуту мы были у пляжа и около известного больше своим бесплатным wi-fi, нежели своей кухней, ресторана PAQEBOT. Тетя Таня занимала деревянную лавку напротив кафе с очевидной целью. Она была целиком поглоще- на наличием беспроводной сети и даже не сразу заме- тила нас. Вскоре мама оказалась на лавке с телефоном в руке. На некоторое время мамы больше не существо- вало. Вечер был шумнее обычного, но вокруг нас было тихо. – Вот ведь... теперь на Facebook одни фотки с коля- сками выкладывают… – Да-а, меня вот бесят посты с заголовками «Весь мир в шоке» и тому подобное. – ответила тетя Таня. – Что ты смотришь? – спросила мама. – Читаю... – И я читаю... И снова тишина… – А ты что читаешь? – То же, что и ты.

9

– Хмм... Многозначительный разговор кончился, когда бес- проводная сеть, обманув ожидания тети Тани, отказа- лась открывать ей очередные новости. – Катя! У меня не грузит! – А у меня грузит. – А у меня нет!.. Я сидел и смотрел на гладкую воду, покрытую плен- кой отражений, суетящихся на еле заметных волнах. Солнечный диск неминуемо падал в горы, темнело... Пока мама и тетя Таня занимались созерцанием чужих радостей, печалей, мыслей и чувств, неаккурат- но брошенных на всеобщее обсуждение и осуждение, стало совсем темно. Я все думал, зачем люди отрывают куски от своей жизни и бросают их в огромную кучу, превращая каж- дое событие в часть гигантской по своим масштабам моральной свалки? – Ну, может, пойдем? – Подожди, Катя, сейчас дочитаю только... – Ну, я тогда тоже... Отдыхающие, забивающие пляж днем, сменились рыбаками. Из кафе разносился шум сотни людей, гово- рящих на десятке языков.

10

Перемыв кости знакомым и насытив свой мозг пищей для вечерних обсуждений, мы покинули это шумное место. У нас было тихо, и в целом на протяже- нии пяти километров шумно было только в том кафе.

ТЫРЦ-ТЫРЦ

Мы подъехали к дому. По настоянию тети Тани мама решилась на слож- ную параллельную парковку, в которой не было ника- кой необходимости. – Ты сначала туда, «тын-тырц», потом сюда, «тын-тырц»… – командовала тетя Таня, активно жестикулируя в тесном салоне. – Ну, я дотыркала, куда теперь? – Дак, вот так! Ты туда и «тырц», и все! Мама, странным образом поняв это заклинание, встала параллельно бордюру. – На словах-то ведь «тырц-тырц» и все, а это еще суметь нужно! – победно сказала мама. Ведь не «тырц» нужно говорить, а «тынц», размышлял я, пока мы шли к подъезду, и что это за жаргон такой, думал я, вспоминая, как интересно общаются мама и тетя Таня, когда ездят по навига- тору... – Ключ у тебя? – У меня нет. – У меня тоже нет. – Аскар, беги в машину за ключом! – Угу. Ключ я, как полагается, нашел не сразу. Заботли- вая тетя Таня закопала его в кучу бумаг в дверном кармане.

11

Я вернулся с ключом под мамин вопрос: – Где ты так долго? – Ключ искал. – Я же тебе сказала, что он в дверном кармане, – вступила в разговор тетя Таня. Очевидно, я начинаю терять слух, если не услышал этой фразы. Хотя, если верить маме, я давно потерял зрение, слух, все органы чувств вкупе с мозгами. ПРЕЛЫЙ ВИНОГРАД Вечером мы стали готовиться к нашему традици- онному позднему ужину. Я находился в своей комнате и, как царь, ожидал приглашения к столу. Вдруг квар- тиру огласило восклицание тети Тани. Ее восклицания обычно получаются очень звучными и, как пожарная сирена, собирают всех жильцов. – Я так и знала! – прогремело в квартире. Я высунулся из комнаты: в коридоре, отставив одну ногу, стояла тетя Таня. Она была похожа на актера с театрально откинутой рукой, которой она держала за горлышко бутыль вина. В первый момент мне стало смешно. Подошла мама, которой тетя Таня объяснила «трагичность» ситуации. – Я знала, что ты это сделаешь! Я еще подумала, что… – Ну, прости. Я просто…. Может, съездим в ма- газин, заодно и котиков тебе покажем... – говорила мама. Из этого разговора я понял, во-первых, что тетя Таня не любит котиков, во-вторых, как оказалось, мама забыла вино, их главный напиток во время от-

12

дыха, в морозилке. И мало того: бутылка, наполненная почти до краев заледеневшим прелым виноградом, открылась сама собой и частично растеклась по моро- зильной камере... Одним словом – трагедия! Однако в магазин мы так и не поехали, а прелый виноград быстро перешел в нормальное агрегатное состояние. ПРОСТО «ЛЫБА» ….Обед, как обычно, удался. Мама и тетя Таня ели таинственную рыбу. В шутку мама назвала ее минтаем, но я поверил и даже предложил сделать из нее рыбные котлеты, которые хороши из минтая. Но мясорубки у нас не было. Исключительная мамина память запомнила, что название начиналось на букву «Л». В итоге решили называть ее просто «лыбой».

13

К «лыбе» подавались ананасы, неприятный на вид и запах сыр с плесенью, черешня, сливы... Я же доволь- ствовался местными сосисками и макаронами со сковородки (рыба у меня шла не очень). Ели мы, как обычно, вчетвером: я, мама, тетя Таня и лицо, вещающие с экрана ноутбука. Ноутбук всегда стоял на середине стола, между чайником и заварочником. Лицо рассказывало инте- ресные вещи. И каждый день эта любопытная инфор- мация служила фоном для основных разговоров. Тем для разговоров в тот день было предостаточно, так как Интернет принес свои плоды. Начался еже- дневный ритуал обсуждения общих знакомых. На суд выносилось все, что только возможно. Не хвалили никого, но ругали каждого. ПЛЯЖ …Зонт колышется надо мной, то и дело откры- вая для моих глаз краешек солнца. Море шлепается на берег лениво и неохотно. Песок, мелкий как мука, перелетает с дюны на дюну, засыпается на полотенца. Люди идут нескончаемой вереницей в обе стороны вдоль кромки воды... Вытянутая тень от пляжного зон-

14

тика выравнивается, меняет положение. Море сегодня очень холодное, обжигающее. Зато какое красивое! Несмотря на мелкий песок, вода удивительно прозрач- ная, отдающая зеленоватым оттенком. Чем дальше в море, тем темнее вода: у берега она почти желтоватая, цвета морского песка, чуть глубже она ярче, голубоватая с сильно зелеными прожилками волн. Еще дальше море становится бирюзовым – это самая красивая часть моря. Затем большая глубина «затемняет» воду, и морская вода уже ничем не от- личается от любой другой воды. Но туда я никогда не заплываю: холодные течения неожиданно и резко настигают, как будто врезаются под кожу и пробирают до костей. У берега очень тепло, но слишком мелко. Морское дно далеко остается пологим, а потом неожи- данно уходит на большую глубину. На пологом участке видно, как гребнями ложится песок под водой, повто- ряя узор волн. С каждой волной неровные строчки пол- зут к берегу, а на их месте появляются новые. Странное море – ни камней, ни ракушек, один песок. Ветра нет. Но он ждет своего часа, он всегда по- является в одно и то же время – к двенадцати часам начинает набирать силу. К полудню море уже не такое ледяное. Становится знойно… Но что делать? Вода не манит сегодня, а лежать часами без движения невозможно. – Но мы же на работе! – говорит мама, не то в шут- ку, не то серьезно. Я достаю лопату. Нужно несколько поменять рельеф пляжа... Я начинаю размечать будущие горы песка, ямы, башни... Мама и тетя Таня уходят. Они каждый день ходят далеко по пляжу, непонятно, зачем им это нужно? Точно! Они же на работе! Я начинаю копать. Ухожу в свои мысли, медленно и уверенно погружаюсь в мелкий песок. Постепенно на пляже вырастают высокие и длинные хребты, смо-

15

трящие узким концом в море. Между ними появляются канавы для воды...

...Люди заполняют пляж. Их все больше и больше. Они окружают наш лагерь со всех сторон. Поднима- ется ветер, зонты качаются. Извиваются прижатые сумками и стульями полотенца. Я сижу и копаю. На конце каждого хребта долж- на появиться башня. Странный звук? Что случилось? Перед моими глазами пролетает зонт, и тут же я чув- ствую на себе порыв ветра. Некоторое время я просто сижу и смотрю на кувыркающуюся одноногую фигуру. Наконец я бросаю лопату и бегу за покидающим меня пляжным зонтиком. На пути беглеца неожиданно появился толстень- кий испанский дядя в синих трусах. – Пур фавор, ха-ха… – говорит испанец, передавая мне пойманный зонт. Он сказал мне что-то еще, но я даже не могу вспом- нить, как это звучало. Я сделал благодарное лицо и от- ветил «сэнькью». Когда я вернулся к нашему лагерю, меня ждало очередное разочарование: циновка под полотенце, да и само полотенце не выдержали порывов ветра и валялись перевернутые и покрытые песком. Вот добрая тетя Таня, оставила все свое хозяйство, а мне тут с ним мучиться. Пляжные тапки, некогда прижи- мавшие циновку, валялись далеко от места трагедии, видимо, они сдались не сразу... Я вытряхиваю злосчастные полотенца, перестилаю их, ввинчиваю зонт и закрываю его, как говорится, от греха подальше. Наконец, возвращаюсь к своим раскопкам. По- степенно вырастают две из пяти башен. Работа идет медленно. То и дело что-нибудь падает, переворачива- ется, делает попытку убежать или улететь.

16

Через некоторое время вернулись путешествен- ники в лице мамы и тети Тани. К этому времени возле нашего лагеря образовалось пять сооружений в форме волнорезов с башнями на концах. Увиденное было странно воспринято мамой: – Кладбище?! Я удивился. На кладбище ЭТО было меньше всего похоже. В целом, если слушать маму, все мои пляжные по- стройки напоминают гробы и могилы. Хотя трапецие- видный дом длиной в человеческий рост, и особенно яма той же формы рядом с ним, вызывали неоднознач- ную реакцию у отдыхающих. …Я сижу на стуле лицом к морю. Приходится охра- нять мои строения от маленьких вандалов, которые разместились совсем рядом. Время идет...

17

СТРАННЫЙ СУП И МУХИ Два часа: традиционное время нашего испанского обеда-полдника. Я ухожу с пляжа раньше мамы и иду домой вдоль единственной дороги. Возле дома меня неизменно встречает то ли садовник, то ли охранник, который при моем приближении восклицает «Уаля!» – Уля, уля... – отвечаю я, скрываясь в подъезде… Наш обед стоит отметить особо. Отличительной чертой этих обедов является суп, а точнее – любо- пытная пародия на него, искусно собранная мамой из имеющихся продуктов. Как-то раз я уже пробовал мясной бульон с карто- фелем и толстенной лапшой – странную смесь курино- го и мясного супов. В этот раз мама удивила нас другим кулинарным изыском. В тарелке я обнаружил курицу, стандартный набор овощей и рожки-макарошки, которые вчера остались на сковородке... Мама, однако, опровергла мою версию об их родстве. – Что это за стул? – спросила мама тетю Таню, уви- дев за столом стул из другого комплекта. – Ну что это такое! На таком стуле и еда в живот не лезет! Стул был поменян, гармония была восстановлена. Тетя Таня поставила ноутбук, и обед начался. Чудесный суп был дополнен лапшой, позеленевшей от соуса песто, и индейкой в том же соусе. (Других соусов у нас, как правило, не водилось). На десерт была дыня, и, к счастью, она была не холодной, так как мама имеет обычай греть дыни, ананасы и арбузы в микроволновке, превращая их в нечто несъедобное.

18

За обедом таинственным образом разрядился ноут- бук. Передача закончила свое вещание, мир погрузил- ся в тишину. Все молчали. – Как приятно насладиться тишиной за обедом, – почему-то шепотом сказала мама. – Да-а, даже наши соседи сегодня какие-то тихие, – тоже шепотом поддержала ее тетя Таня. – Угу, – сказал я в полный голос, чтобы не оставать- ся безучастным, хоть и подумал про себя нечто другое. А именно, что наши соседи (две пенсионерки и ста- рый дедушка) никогда громкими и не были, а, наобо- рот, всегда выглядывали с балкона, когда тетя Таня включала передачи на максимальной громкости. К тому же непривычная тишина повисла из-за отсут- ствия машин, которые постоянно проносились по до- роге вдоль моря. (Хотя к шуршанию машин мы уже успели привыкнуть и перестали его замечать). – Так мы с вами аристократично обедаем! И фрукты разные, и сыры... Фуу! Пошла вон, проклятая муха! – говорила тетя Таня, отмахиваясь от надоедающего существа. Но муха оказалась очень назойливой и уверенной в своих силах. – Кыш! Поганка! – защищала тетя Таня свой люби- мый сыр. Муха, очевидно, позвала подмогу, и они начали ра- ботать парой: одна муха отвлекает, другая портит еду. – Аскар! Сделай же что-нибудь! – ругалась мама, видя мое снисходительное отношение к ползающей мухе. – Угу, хорошо. – С этими словами я махнул рукой. На этом моя борьба закончилась. – Про-о-очь, мерзкое чудовище! – продолжала показывать тетя Таня свой любопытный словарный запас. Обед прошел в войне с мухами.

19

МЕДУЗЫ …Сегодня, как обычно, после нашего чудесного обеда пришло время идти на маленькое море. Никто не решался нарушить распорядок дня, установленный мамой с первых дней нашего пребывания здесь. До пляжа, где мы по традиции оставляли часа 3-4 вечернего времени, было от двухсот до трехсот метров, но мы, поклоняясь ленивому обычаю всех от- дыхающих, ездили туда на машине. Садиться в раскаленную машину, в которой не- выносимо пахло протухшими коврами, мокрыми тряпками и нагретыми пластиком и резиной, было как минимум неприятно. Но мама умудрялась так сильно разогнать мало- мощную «шкоду» на этом участке, что все неприятные запахи быстро выветривались при открытых окнах.

20

Машину оставили под неизменным цветущим кустом, растущим у дороги.

Мама и тетя Таня навьючились стульями и сумка- ми, а мне вручили красную телегу, в которой лежало все, кроме стульев и полотенец. Народу было немного, как это обычно бывает здесь в будни. Редкие зонтики были натыканы вдоль моря. Ветер здесь очень непо- стоянен, а песок невыносимо колючий и горячий. Это море нисколько не похоже на соседнее: песок крупнее, напоминает зерно. Он полон камешков и осколков разных ракушек. Все это создает ощущение, что песок мусорный. Маленькое море тоже прозрачное, но тяжелый пе- сок на дне не повторяет удивительного рисунка волн. Ракушек очень много, они обрамляют ровным слоем морской берег. Первые несколько метров под во- дой усеяны ими. Среди ракушек попадаются очень крупные экземпляры. Если чуть дальше зайти в воду, то колючки-ракушки исчезают, остается один песок, из которого редкими пучками вырываются мочалки водорослей. Вдали можно увидеть темные острова странной подводной растительности. Присмотрев- шись, можно заметить, что вся толща воды заполнена небольшими медузами. Мертвые медузы валяются на дне целыми кучами. Их мягкие тела имеют корич- невый оттенок. У всех медуз под неприятно извивающимся купо- лом виднеются пятнышки темно-коричневого и черно- го цвета – видимо, просвечивают некоторые органы. Снизу на тельце заметен постоянно колеблющийся ветвистый пучок щупалец. К нему, как к новогодней елке, подвешены темно-синие или фиолетовые эллип- сы неизвестного назначения. Скользкие создания бывают разных размеров: от одного до десяти, а то и до пятнадцати сантиметров

21

в диаметре! Заходя в воду, понимаешь, что вода про- сто кишит этими существами. Хотя то, что вызывает у меня ужасное отвращение, является местной досто- примечательностью. Толпы детей приходят на пляж с сачками и ведра- ми, ловят медуз, хоронят их в песке. Маленькие дети сидят в воде и играют с этими цветными лепешками, таскают их в руках, бегают с ними по берегу. Несколько раз я видел совсем огромных медуз: до тридцати сантиметров в диаметре и весом до пяти килограммов. Эти были похожи на кучи белого желе, а их щупальца напоминали копья, сужающиеся книзу и плотно прилегающие друг к другу. Мы разместились на нашем традиционном ме- сте. Медуз в тот день было особенно много, их тушки валялись вдоль берега, выброшенные прибоем. Мама и тетя Таня, не переставая восхищаться теплотой воды, все время поглядывали на медуз. Маме они ни- когда не давали покоя. В море я обычно ходил как на войну. Приходилось брать с собой острый железный совок. С попадающими- ся мне на пути плавающими существами разговор был короткий. Я подцеплял их совком и выбрасывал далеко в море. Если попадалась особь побольше, то с ней мож- но было поиграть в «блинчики». Запустив скользкую тушку параллельно воде, я наблюдал, как она, словно летающая тарелка, отскакивает от поверхности. Когда медуз было особенно много, приходилось подбрасывать их из воды и разделять совком на две- три части еще в воздухе. Еще можно было «поиграть» ими в бадминтон. – Я все время боюсь твоей лопаты! – говорила тетя Таня, пока я ходил, выискивая медуз и держа лопату перед собой, как настоящее оружие.

22

В прозрачной воде несчастные жители моря были обречены. Мне обычно было не до плавания. – Аскар! Ты бы хоть поплавал! – кричала мама, оги- бая скопление коричневых существ. Я приседал в воду, но тут же поднимался, боясь ухудшения обзора. – Вот она! – кричала обычно тетя Таня, встречаясь с медузой. – Лови ее! Я шел и избавлял море еще от одной медузы. Сам же я купаться не решался – слишком велик был риск проглотить медузу, да и плавать с тяжелым совком было бы неудобно, а оставить его на берегу я не хотел. Но вот мне попался особо крупный представитель типа «Кишечнополостные». Сверкнул на солнце купол медузы, окруженный блестящими каплями морской воды… – Аскар! Спасай мой зонт! – кричала тетя Таня. Я промахнулся, медуза ушла от меня.

23

И действительно, зонт, который уже предприни- мал попытки к деформации, сложился пополам и стал похож на огромное хищное растение-мухоловку. «Завял», как впоследствии назвала мама подобное явление. Дело, конечно, серьезное, но почему опять зовут меня? – Угу... – откликнулся я и пошел к завядшему зон- тику. Как и следовало ожидать, все нормализовалось силами мамы и тети Тани еще до моего прибытия. После купания все растеклись по стульям и поло- тенцам, причем по правилам загара, придуманными мамой, все лежали сначала на одном боку, затем на другом и т. д. – А у меня руки с нижней стороны не загорели! – жаловалась мама то ли тете Тане, то ли солнцу. – У меня тоже не загорели, они ни у кого не загора- ют! – Если Тимур скажет мне, что у меня руки не загоре- ли, я ему да-а-а-м! – Как? – включился я в разговор. – Еще не придумала… – голосом с оттенком некото- рой злой гениальности ответила мама. Солнце, будто прислушавшись к нашим бессмыс- ленным разговорам, осторожно спрятало свои колю- чие лучи под облачную простыню. Песок неумолимо начал остывать, и тень от зонта перестала так резко выделяться на раскаленной некогда земле. – Ну, что? Ветрено стало. Может, нам уже пойти? Все равно никакого больше загара сегодня не будет, – предложила мама. Мы ушли, и через несколько минут засветило солнце...

24

ЛЕНЬ – Аскар! А кто из нас темнее? Я или Таня? – спросила меня мама за завтраком. Она любила спрашивать меня об этом, когда тети Тани не было рядом. Я даже устал повторять, что мама, конечно, темнее. Однако сегодня тетя Таня была с нами, поэтому я ответил: – Не знаю... Нужно было несколько потянуть время, чтобы придумать компромиссный ответ, который устроил бы всех. Вариантов было несколько: либо тетя Таня и мама темные одинаково, но мама немного темнее, либо мама темнее, но тетя Таня тоже достаточно тем- ная, либо определенно мама темнее... Ответить я не успел, так как мама сама решила, что она немного темнее. Завтрак был скромный. Он, как обычно, состоял из овсяной каши, йогуртов и бутербродов. Утром мама не баловала нас кулинарными изысками. Я пытался разглядеть в море редкие парусники-точки, медлен- но скользящие по сверкающей глади. Пахло кофе, и мы тихо наблюдали за тем, как просыпается малень- кий курортный городок. – Что-то солнца нет… – сделала вывод мама. И, правда, небо было затянуто плотными тучами. – Это называется «гуляльной» погодой, – уверенно заявила тетя Таня, – нужно сегодня пойти на прогулку. – Конечно, нужно прогуляться! – поддерживал я, говоря голосом знатока, разбирающегося в подоб- ном вопросе. Хотя я ни разу не ходил здесь на «прогулку», но на- деялся как-нибудь разнообразить свое скучное сиде- ние на пляже.

25

После завтрака я по привычке пошел в свою ком- нату, где дал еде время найти свое место в животе. Однако выяснилось, что пока еда искала свое место, все уже собрались идти... – Ты тогда попозже приходи к машине, – сказала тетя Таня. – И мусор вынеси, воняет уже! – сказала мама, словно камнем в меня бросила, прикрывая дверь. – Может, уборщицы придут сегодня и вынесут? – пришла мне на помощь тетя Таня. – Да-да, они обязательно вынесут! – словно закли- нание повторял я для усиления эффекта. – Ну, как хочешь – решила мама и ушла. А как я хочу? А я не хочу... А раз не хочу, то уборщи- цы и вынесут. Обнадеживающий вывод. Я медленно стал собираться, решил не спешить. В целом торопиться было некуда. Солнца и так нет, море не утечет. Подумав, я решил, что не помешает перед прогулкой выпить еще чаю, но – о, ужас! – в чай- нике кончилась вода. Конечно, можно было поставить чайник, но моя лень вновь оказалась сильнее меня…

26

«МАЖЬСЯ, КАТЯ, МАЖЬСЯ!» Переодевшись, я вышел из дома. Больше всего я боялся, что моя ленивая голова пропустила какую- нибудь мамину просьбу мимо ушей и я опять забыл что-нибудь взять. Но, к счастью, на этот раз у меня не было оснований для опасений. Мама с тетей Таней стояли у бортика набережной и занимались обычным делом – мазали друг друга жидкостями из всевозможных баночек. Я подошел к ним: – Надо живот маслом намазать, а бока – кремом, мы же гулять пойдем. – Мне бы тоже пузико намазать, а то оно у меня не загорает, – рассуждала мама. Странно, мама всегда ругалась, если я назы- ваю свои руки – ручками, ноги – ножками и т. д. Но при этом она сама говорит: пузико… – Аскар! Намажь мне спинку маслом! Хотя нет, пусть лучше Таня намажет. – Мажься, Катя – солнце коварное! – Может, мне только одну ногу намазать, которая к солнцу будет ближе? Что за страсть – мазаться? Мама наносит лип- кие средства так, будто подготавливает индейку для запекания: сначала – толстый слой крема- майонеза, потом – маслице, остается только посыпать перцем! – А можно мне в футболке пойти? – осторожно спросил я. – Ррррррррррр! – агрессивно отреагировала мама.

27

Пришлось снять футболку и мазаться кремом. – А давайте тапки в машине оставим! – предложила мама. Тетя Таня послушалась ее совета, но я, повинуясь голосу благоразумия, пошел в шлепанцах. Чтобы оставить обувь, пришлось идти к машине, где вдруг выяснилось, что мама забыла свою панаму и мою кепку дома... – Аска-ар... – протянула мама, передавая мне ключи. – Что? Принести тебе панаму, про которую ты говорила, что она намокла, засохла и стала противная и твердая? – Да, ее, давай быстрей! Что это за традиция, протяжно произносить мое имя, когда что-то случается? – думал я, заходя домой. Панамы лежали на своем месте и были все такими же твердыми и противными. – Он мне и говорит: «Мне надо самому!», а я его спрашиваю: «Привет. Ты что?» – рассказывала тетя Таня маме неведомую мне историю, пока я подходил к машине. Мы вышли на пляж. Мама и тетя Таня сразу же на- чали ходить вприпрыжку, мучаясь на горячем песке. – Может, Аскар в тапках... ай... сходит в машину и...черт!... принесет нам обувь?.. ай... – предположила тетя Таня, прыгая по горячему песку. – Гениально... – пробурчал я, предчувствуя но- вую работу. Но, к счастью, вскоре мы вышли к воде, где песок был не горячим и идея более не имела смысла. Путь предстоял неблизкий. Стоя у кромки воды, можно было видеть дома, похожие на огромные кучи с окошками, плавно стекающие к берегу. Они виднелись где-то в дымке, далеко-далеко. Туда мы и шли.

28

БАБКА «РЫБИЙ ГЛАЗ» Поначалу все казалось замечательным. Погода была не слишком жаркой. Воздух пах каплями моря. Ветер лениво раскачивал водные массы. Бугорки волн, ломая пространство, подкатывали к берегу и под углом врезались в него. Белые шарики пены бежали вдоль берега, куда еще только докатывалась косая волна. В море виднелся небольшой остров, он был центром бухты, вдоль которой мы прогулива- лись. С берега можно было различить две горы, покры- тые лесом. Чуть дальше за двумя горбами выглядывал каменистый островок поменьше. Все вместе они были похожи на гигантского утонувшего верблюда. Сквозь тающую дымку облаков начало проглядывать солнце, лучи которого заскользили по макушке каменистого островка. И казалось, что они мягко поглаживают высоко поднятую голову каменного гиганта.

29

Вдоль всего берега в песке копошились маленькие дети. Они рылись, как стая насекомых. Весь берег был покрыт бугорками странных построек. Мышли, и сол- нечная дорожка на воде, казалось, спешила за нами. Я смотрел на море и, куда ни взгляни, везде спеша- щие волны бились о солнце, пересекая его лучи. Навстречу нам спортивным шагом двига- лась тетенька. В ней не было ничего необычного, если бы не закрытые глаза. Не первый раз я видел здесь «спортсменов», практикующих навыки верти- кального сна.

30

– Вот видишь, Аскар, как далеко мы ходим! – реши- ла похвастать тетя Таня, пройдя не более 200 метров. – Но ведь это вовсе не далеко! – с наигранной са- моуверенностью сказал я, чтобы тетя Таня не подума- ла, что я удивился. – Ну, давайте сегодня дальше пойдем, – неуверен- но сказала мама. – Мне главное не проголодаться в дороге, – доба- вил я, чтобы обеспечить себе защиту на случай, если я действительно устану. – Дома есть кастрюля супа, – зачем-то сказала мама, – придем, можешь хоть всю съесть... Мы уходили все дальше от нашего дома, ветер при- ятно щекотал лицо. Пляж постепенно сужался, и вил- лы уже подходили к самому берегу. Из них, как комары на свет, высыпали люди на солнце. Весь узкий пляж был набит полуголыми телами, развалившимися на стульчиках. Внезапно у меня заболело сердце. Я, конечно, не уверен, что заболело именно оно, но что еще может болеть в левой части груди. Я поведал об этом маме, на что она ответила достаточно резко. – Нужно больше двигаться! По ее мнению, у меня давно перекосились все ко- сти, пережаты все нервы, а ребра и бока болят от того, что я просто сейчас иду прямо. Благодаря волнам на пляже образовался интерес- ный рельеф: границу между сухим и влажным песком определял небольшой откос. Этот «овражек» глубиной не более полуметра долго не давал мне покоя. В итоге моими усилиями от него почти ничего не осталось. Облака совсем исчезли. Я шел и щурился от солнца, которое было почти в зените, а тени, расплывшиеся по неровному песку, вот-вот готовы были исчезнуть.

31

Ближе к полудню движение вдоль кромки воды за- метно оживилось. Теперь подгоревшие и покрытые толстым слоем крема человеческие туши ползли нам навстречу. Мне казалось, что кроме нас все идут ужасно медленно, будто тоже готовы уснуть на ходу. На самом же деле это мы все время полушли, полубе- жали вдоль бесконечного берега. – Какой сегодня день недели? – зачем-то поинтере- совалась мама, но ей никто не ответил. Я пробормотал свое любимое слово «не знаю», а тетя Таня, наверное, не услышала маму за шумом прибоя, хотя она тоже скорее всего не знала этого. Повинуясь все тем же правилам «правильного загара», тетя Таня шла, теперь держа рукой свою широкополуюшляпу: чтобы загорал бок, а лицо было скрыто от солнца. Но со стороны выглядело – она шла как командир, держа руку у козырька, а мы, словно подчиненные, уставшие, плелись сзади. Тем временем пляж снова расширился. Люди сиде- ли в несколько рядов и смотрели на море закрытыми глазами. Я один был в тапках, а потому не мог идти по морю. Приходилось карабкаться по откосу парал- лельно воде. – Не майся – спускайся! – уже стихами звала меня мама, но я спускаться в воду не собирался. Справа, близко к воде, подходили корпуса большо- го отеля (самое неприятное место на пляже), ленивые обитатели которого, не в силах отползти и на десять метров, валились на песок прямо перед отелем, обра- зовывая свалку из зонтов, стульев и толстых тел. Море по необъяснимой причине менялось на гла- зах. Исчезла прозрачность и желтоватый оттенок у берега, оно как будто потемнело, пока мы шли.

32

– Смотрите, какие тут хорошие виллы! – восторга- лась мама непонятными домами-теплицами. – Угу… (одинаковые, штампованные домики, только в разные цвета покрашены, думал я, плетясь из последних сил по глубокому песку). В это время тетя Таня еще больше насмешила меня, подняв обе руки к своей шляпе. Она хотела, чтобы теперь загорали оба бока. Похоже было, что она шла сдаваться в плен. Мама взяла с нее пример, но подня- ла только одну руку «к козырьку». Теперь получалось, что командир мама взяла в плен тетю Таню. Море заволновалось. Теперь оно уже не лениво шлепалось о воду, а обрушивалось на берег, скручива- ясь в пенный клубок. Невероятно толстый испанский дядя шел прямо через волны. Он был невозмутим к бурлящей стихии. У дяди было красное, заплывшее лицо с узкими глазками. Он напоминал сказочного персонажа, огромного толстяка-злодея. По-видимому, никто, кроме меня, не заметил странного героя из сказки, иначе мама и тетя Таня пре- вратили бы этого человека в объект своих рассужде- ний. Зато этой чести удостоился другой отдыхающий. Внимание мамы не могла не привлечь странная ба- бушка, которая сидела вразвалку на низеньком стуле. На ее глазах был странный прибор, похожий на очки.

33

Но эти очки имели широченные дуги, так что линзы были малюсенькие – сантиметра два в диаметре. Кро- ме того, очки были белые по краям и сильно фиолето- вые ближе к центру. – Бабка Рыбий Глаз, – сделала вывод тетя Таня. Я подумал, что издалека может показаться, что у бабки Рыбий Глаз сильный конъюнктивит. Скопище людей осталось позади. Перед нами от- крылся ровный пляж, «проутюженный» трактором. На ровной, как столе, площадке другой испанский господин играл в боччу. В начале игры нужно бросить перед собой маленький шарик, а затем катать в его сторону большие шары. Чей шар окажется ближе к ма- ленькому шарику, тот и победил. Но с кем соревнуется странный господин? Он поочередно катал шары одно- го цвета, потом другого, заменяя собой две команды игроков. Интересный метод. Я предположил, что в нем соревнуются два полушария головного мозга, и было бы хорошо, если у них ничья. В противном случае, как предположила мама, ему пришлось бы наказывать правую часть головы левой рукой или же наоборот.... – Мануэль!! Николас!! – громко кричала какая-то дама двум маленьким детям, сидящим в море. Волны все усиливались, ветер порой сбивал с до- роги. ДОМ МИГЕЛЯ – Смотри, Аскар, мы почти пришли, вот, скоро справа будет дом-дворец, – говорила мама. Дома, лежащие кучами на берегу, действитель- но были уже близко. Повинуясь маминому голосу, я посмотрел направо. В глубине большого сада стоял

34

необычный дом, усеянный башенками. Они торчали из каждого угла и, казалось, ничего общего с домом не имели. Строение было облицовано пестрыми рельефными плитками коричневого оттенка – под ка- мень. Вряд ли все это было похоже на дворец. Дом ско- рее напоминал уменьшенную копию Верх-Исетского металлургического завода, который я каждый день наблюдаю дома из окна... – Вот мы и прошли три с половиной километра! – сказала мама, не переставая идти вперед. – Я даже совсем не заметил, как мы дошли, – гово- рил я маме и тете Тане, хотя и чувствовал заметную усталость в ногах. Конечно, три километра – не очень большое рас- стояние, но по солнцу и глубокому песку они превра- щались в целое путешествие. – Давайте сходим чуть дальше... – предложила мама. – Куда еще дальше? Еще обратно потом идти, – неожиданно возразил наш боевой командир тетя Таня. – Можно сходить до дома Мигеля, вон он... видне- ется за тем отелем... – показывала мама на маленький домик с красной крышей, выглядывающий из-за высо- ток. – Ну, давайте.. – сдалась наконец тетя Таня, и мы пошли. Народу снова прибавилось. Люди сидели длинны- ми рядами, один за другим, как в огромном зритель- ном зале. Я не раз слышал до отъезда о доме дяди Мигеля. Мама рассматривала его виллу как один из вариантов для нашего отдыха. Поэтому я все-таки решил спро- сить: – Чем вам не понравился его дом? – Интерьером туалета, – абсолютно серьезно от- ветила мама.

35

Архитектурный подход... Бедный Мигель не смог сдать дом из-за туалета! Вилла Мигеля имела форму стандартного дачного домика и была выкрашена в ядовитый оранжевый цвет. Участок квадратной формы был обнесен густора- стущей высоченной живой изгородью – непривлека- тельное место. Пляж здесь был очень пологий. Море разливалось так глубоко на берег, что образовывало лужи-озерца в нескольких метрах от самой кромки воды. В них пле- скались маленькие дети. Становилось жарко, мы решили залезть в волную- щееся море. Мама первая совершила подвиг и броси- лась в волны, однако тут же выскочила из воды. Я зашел по колено. Вода оказалась обжигающая, отвратительно холодная…Дальше, чем по колено, я зайти не смог. Тетю Таню неожиданно оставила смелость, и она так и не решилась испытать теплоту воды. ПРО ИСПАнЦЕВ, СОБАК И ТРЮФЕЛИ – Сейчас у меня попа загорает, – уверенно говорила мама, когда мы отправились в обратный путь. Солнце нещадно жгло спину и плечи. – Нужно рукой шляпу пригибать – лицо загорать не будет, – продолжала развивать свою теорию тетя Таня, принимая позу офицера. Перед нами пробежал ребенок. В руках он держал маленький белый спасательный круг, на котором мо- тался странный кусок резины, прикрывавший отвер-

36

стие этого бублика. Казалось, что малыш бежит в воду с маленьким кружком от унитаза... Другие дети, почти все с совками, повсеместно за- рывались в песок, создавали себе лужи и сидели в них. Мама не раз высказывала удивление по поводу такого поведения. Возвращаясь, мы встретили того же дяденьку с мнимым раздвоением личности. К счастью, у него уже набралась целая команда игроков по киданию разноцветных шариков. – Странные эти испанцы.. Они все толстые и собира- ются в стаи, – неожиданно начала разговор тетя Таня. И действительно, испанцы по пляжу ходили боль- шими группами. Когда они где-то оседали, то создава- ли вокруг себя из зонтов сплошное покрытое простран- ство, где и лежали вповалку. В центре такого лагеря всегда стоял огромный по пляжным меркам стол, на котором лежали овощи-фрукты, бутерброды и заку- ски. Отчасти это объясняет жирность отдыхающих. – Далеко еще идти? – спросил я, понимая, что на- чинаю уставать. –Ты что? Устал? – радостно ответила тетя Таня во- просом на вопрос. – Нет... Я проголодался, – ответил я фразой, где за- менил усталость голодом. Так я, в общем, обычно говорил, когда уставал. – Вот видишь высокий дом вдалеке, так вот за ним еще виллы, за виллами – отель… ну а дальше – наш дом. – Кошмар, – только и подумал я, всматриваясь в даль. – Что? Не рассчитал свои силы? – торжествовала тетя Таня. – Это вы мои силы не рассчитали, – сказал я фра- зой, приготовленной заранее на такой случай.

37

Мы преодолевали уже знакомые мне километры. На горячем песке, без зонта, подстелив лишь одно полотенце, лежала толстая испанская тетенька. – Вот как надо загорать! – восхищалась мама. – С фанатизмом! Как в пустыне! – поддерживала ее тетя Таня, теоретик правильного загара. Берег перестал быть пологим. Теперь мышли, преодолевая горизонтальный уклон, от чего меня все время сносило в море. Вдоль берега женщина катила нам навстречу коляску с ребенком. Коляска все время хотела упасть в воду или поехать под уклон, но женщина продолжала тащить ее. Колесики все время закапывались в пе- сок, и коляска как плуг бороздила пляж. Я подумал, что не помешала бы люлька-лодка, чтобы можно было идти и тянуть ее за собой по воде... Мама и тетя Таня разговаривали. – Мы с Аскаром хотим увидеть Париж... – А Эдуард был во Франции... – услышал я обрывки разговора.

38

На моем пути вырос чей-то зонт. Пришлось идти в обход по горячему песку. Когда я снова подошел к маме, тетя Таня уже оживленно рассказывала ей про то, как муж сестры ее знакомой, выращивающий елки в Марселе, искал трюфели с ученой собакой. Несмотря на мои опасения, обратный путь оказал- ся недолгим. Преодолевая дом за домом, мы дошли до нашего пляжа. – Вот и наши виллы, – говорила мама, показывая на уютные строения с садиками, расположенные ря- дом с нашим домом. – А вот этот дом мне писал, когда мы были в Пор- тугалии, – продолжала мама. – Какой умный дом, сам пишет! – мысленно отве- тил я, не понимая маминого ностальгического тона. В глубине, ближе к дороге, желтый трактор уже несколько часов возился с песком, я так и не понял, с какой целью.. На нашем пляже почти никого не было. Море здесь было спокойно и прозрачно. Все-таки приятно было вернуться домой из путешествия. – Аскар, сходи домой, принеси телефон, – попроси- ла мама, едва мы дошли до нашего зонтика. – Тогда я сразу покушаю, – решил я осуществить свою давнюю мечту. – Там есть суп, ты его разогрей. Но у нас сейчас при- бирают… – Меня это не остановит! И с этими словами я пошел домой. Дверь в кварти- ру была открыта, шумел пылесос, в спальнях меняли постельное белье... Не замечая этого, я разогрел на плите обед и съел три тарелки супа... Я сидел на террасе и наслаждался едой и видом, время шло. Мама и тетя Таня не дождались меня на пляже...

39

КРЕВЕТКИ И ГОГОЛЬ На обед не было ни мяса, ни курицы, а это верный признак того, что я останусь голодным. Стол был сервирован богато. Главным украшени- ем стала толпа креветок. Они смотрели из тарелки невидящими глазами. Куча голов выглядывала во все стороны. Они были большие и усатые. Именно таких любили мама и тетя Таня. Мне всегда было жалко креветок. Наверное, пото- му, что я их не ел. С другой стороны, мне не было жал- ко ни коров, ставших котлетами, ни куриц и индеек, чьи ножки я часто ел на обед. К счастью для меня был приготовлен суп. Он был все такой же странный, но все равно лучше креветок. – Ты корн просил? Почему не ешь? – сердилась мама по поводу увядающей травы из пакетика. – Если будет нужно, то съем, – ответил я и тут же получил на тарелку пучки салата и гору травы. – Мне бы мяса... – часто говорил я маме, но она не- изменно отвечала, что мясо я поем и дома, а на море надо есть рыбу. Тем не менее, изо дня в день я довольствовался супом и курицей.

40

Тетя Таня с видом гурмана поливала несчастных креветок лимоном. – Катя, тебе нужен лимон? – Ну, давай... – Ммм.. Такие нежные, совсем не резиновые! – вос- хищалась тетя Таня. Стоит сказать, что одновременно с нашей трапезой ноутбук рассказывал про Гоголя, и все наши разговоры были связанны именно с ним. В этой передаче был це- лый культ прославления украинской еды, что почему- то вызывало смех тети Тани. На тарелке у мамы было настоящее побоище. Оторванные головы креветок валялись по краям. – Они прямо сами отваливаются! – говорила мама, отламывая очередную голову со смачным хрустом.

41

– Аскар, попробуй креветочку! Они вкусные! – гово- рила тетя Таня. – Давай я тебе ее почищу! – говорила мама. – Но я не люблю креветки! – Нет, ты попробуй. – Вот я тебе уже чищу! – Но я не хочу!! – уже бесцельно сказал я, понимая, что меня все равно накормят креветками. – Вот, держи, – протянула мама креветку и сама же бросила ее мне в тарелку. – Ну как? – почти шепотом спросила мама. – Ведь вкусно? – не оставляла мне выбора тетя Таня. – Угу, – ответил я неопределенно. Тетя Таня опять торжествовала. – Ну, что я говорила?! – Давай я тебе еще почищу! – готовила мама оче- редную атаку. – Попробуй! – нажимала тетя Таня. – Съешь ее! – не отставала мама. Я откусил.

42

– Я наелся, – сказал я единственную разумную в тот момент фразу, хотя я был абсолютно голодный. – Ну раз ты наелся, унеси тарелки! – И мою возьми, потом второй раз сходишь! – не унималась тетя Таня, огорченная неудачей. После обеда пришло время традиционного отдыха. Мама уснула и заняла две трети дивана, тетя Таня заняла оставшуюся его часть, я же как обычно доволь- ствовался стулом. Смотрели все тот же фильм про Гоголя, который кончился быстрее, чем рассчитывала мама. – Очень хорошая передача! Просто замечательная! – хвалила тетя Таня то ли передачу, то ли себя, потому что она нам ее показала. – Аскар, тебе понравилось? – спросила она меня. – Ну-у-у… – Что? Не понравилось?? – с ужасом разочарования посмотрела на меня тетя Таня. – Да, нет, неплохо, познавательно... – сказал я, под- бирая, что бы ответить. Она посмотрела на меня подозрительно и ушла будить маму. МАЛЕНЬКОЕ МОРЕ Вечернее отбывание на маленькомморе угнетало меня еще больше, чем утро, проведенное на большом берегу. В воде было полно медуз, а сам пляж красотой не отличался. Но в этот раз нас ждал приятный сюр- приз: первый раз за несколько дней море не волнилось и было совсем спокойным. Вода замерла как зеркало. Если подойти ближе, то можно заметить небольшую рябь, которая как сеть опутывает всю водную поверх-

43

ность. Вечернее солнце, попадая в эти сети, создает неповторимый узор бликов на плоском дне. По воде растекается золотистый полукруг солнца. До заката еще далеко, и блестящая дорожка света еще не дошла до берега. Кругом очень тихо. Только крики неизвестных птиц нарушали тишину своим немелодичным скрипом. Тетя Таня лежала на полотенце, прикрыв голову большой шляпой. Мама сидела на стуле, повернув голову к солнцу и закрыв глаза. К сожалению, наше спокойное пребывание на пля- же продолжалось недолго. Ближе к вечеру, когда море становится почти горячим, на пляж приходят родители с маленькими детьми. Сегодня они окружили нас со всех сторон. К нашему особому невезению одна из семей вообще оказалась русской. Мама, которая больше всего бывала недоволь- на присутствием крикливых детей, громко свои эмоции не выражала. И в целом мы вели себя очень тихо. Другая русская семья, видимо, поняв, что мы рус- ские, разговаривала между собой почти шепотом. – Надо брать с собой ружье на пляж! – негодовала мама, когда испанские дети начинали визжать. Она готова была отстреливать их из дробовика. – Дети вообще бесят, эти проклятые визгунки! – поддерживала ее тетя Таня, говоря приглушенным голосом из-под шляпы. Так мы пролежали еще немного. Детей становилось все больше и больше. Они носились толпами по пляжу, дрались, кричали, ревели, сыпали друг другу в глаза песок. Наконец терпение мамы подошло к концу: – Это невыносимо! Почему они так галдят? – Потому, что они дети, и им три-четыре года, – предположил я.

44

В это время где-то рядом раздался рев. Это ис- панская девочка бросила медузу в русского маль- чика. Тогда папа стал успокаивать малыша, катая его по воде. Ужасный рев сменился оглушительным визгом радости. – Все, нужно куда-нибудь уйти, – решила мама. – Нет. Я не пойду, неохота зонты перевинчивать, – ответила тетя Таня. – Я на стороне оппозиции, – сказал я, не выражая определенного мнения, так как оппозиционным могло быть любое из мнений. Я наконец решил искупаться. Огромное пятно двигалось в воде и оставляло под собой внушительную круглую тень. – Медузы выросли! – сказал я, выходя из моря. – А ты докажи – не верила тетя Таня, – тебя по- слушать – они должны быть вот такие, – и тетя Таня, показывая пальцами круг размером с тарелку. Мама и тетя Таня пошли плавать у берега, а я, взяв с собой неизменную лопату, отправился на поиски. Через некоторое время коварное существо объявилось в другом месте. Я искал медузу дальше по течению, а она плыла против него. На лопату подобное чудовище не помещалось и мне пришлось толкать тушку к берегу. – Познакомьтесь, – сказал я тете Тане, подтолкнув к ней желтую лепешку. – Какая она большая! – восхищалась мама, уходя из воды. Тетя Таня только кивнула головой, но море тоже быстро покинула. Жара застоялась над пляжем, и мы пошли купаться. – Градусов тридцать, – предположила тетя Таня. – Двадцать восемь с половиной, – странным об- разом определила мама температуру, коснувшись ногами воды.

45

ДОМА-ПЕНАЛЫ Вода, которую мы брали на пляж, выпивалась тетей Таней за час, а мамой за два часа. Мне обычно не оставляли ни капли. И вот, случилось мне захотеть пить, а воды уже нет. Подумав немного, я решил пойти домой. Мама позволила мне уйти, и я воспользовался предложе- нием. Я прошел немного по горячему песку, прежде чем нашел лазейку между частными домиками. Я вышел на главную и единственную дорогу Ла-Манги. С боков от дороги находились узкие дорожки для бегунов и ве- лосипедистов. Но машины, из-за отсутствия патрулей или камер, неслись здесь с огромной скоростью. Каж- дый раз, когда автомобиль пролетал рядом, меня чуть не сдувало с узкой дорожки. Наш дом находился в пределах видимости. Я шел быстро, чтобы поскорее вернуться. По бокам стояли частные виллы. Большинство из них продавались или сдавались в аренду. Последние можно было отли- чить по относительной неухоженности территории. Слева стояли опрятные домики, которые были некрасивы, но на вид уютны. Они походили на кучи комнат, наваленных друг на друга. Из них во все сторо- ны торчали странные трубы, шпили и другие декора- тивные штуки. Сделаны такие дома были из одного и того же материала: странных пузырчатых и колючих плит, вы- крашеных в белый или желтоватый цвета. Но некоторые виллы отличались от них. По пути я проходил полуразвалившийся особ- няк. Часть несущих стен была разрушена, и местами торчала арматура. Деревянные ворота сильно по- косились. Облезлая дверь висела на одной петле.

46