Чарльз Камерон

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ КАМЕРОН — ДЕКОРАТОР

В таких случаях Камерон никогда не связывал себя чувством архитектурной зависимости от сво ­ его предшественника. Он, как Кваренги и все великие мастера, шел своим путем, создавая це ­ лым рядом превосходнейших произведений непо ­ вторяемый ансамбль эпохи. Весь ансамбль убран ­ ства Растрелли однообразно роскошен; в нем нет пауз, нет отдыха от пресыщения чувственными формами. У Камерона, с одной стороны, пре ­ лесть неожиданности, сила контраста, смелость и дерзость композиции, с другой — изысканная стро ­ гость и естественность. Кто, кроме Камерона, ре ­ шился бы на создание спальни Екатерины II со стеклянными колонками? Не всякий рискнул бы, как сделал это Камерон, взятъ главным мотивом декорации срезанный сверху архивольт. Когда мы анализируем творчество какого-нибудь мастера, мы редко ставим его произведения в за ­ висимость от его возраста. Мы забываем, что на протяженіи! очень коротких этапов, за какой- нибудь десяток лет, мастер может физически изме ­ ниться. Одно дело, когда он молод, энергичен, но еще не вполне уверен в себе. Он задорен, напорист, но опыта у него мало. Другое дело, когда он стар: у него высокое мастерство, уверенность, настойчи ­ вость, даже упрямство. Творчество Камерона в России не является начальной фазой его архитек ­ турной деятельности. Камерон — не юноша, не начинающий архитектор. Его пятидесятилетний возраст является разгадкой и всех его поступков и его композиционных приемов. Он смел в своих решениях не в силу молодой отваги, а в силу глубокой уверенности в правильности своего реше ­ ния. И когда он решал что-либо, его уже трудно было заставить отказаться от этого решения. Княгиня Мария Федоровна писала Кюхельбеке ­ ру: «...попросите Камерона именем бога... чтобы он дал проект отделки в Павловском дворце по вкусу Павла Петровича». Итак, суммируя общее впечатление от декора ­ тивного творчества Камерона, мы приходим к следующим выводам. Первое j — Камерон, как декоратор, отличается своеобразием мироощущения: он избегает в ин ­ терьере нарочитой грубости архитектурных форм; его архитектурное убранство, при всей строгости композиции, исполнено в мягких очертаниях и в тонко подобранной, свежей, изысканно-нежной гамме тонов. Второе — Камерон, как человек XVIII в., на ­ чиная с таких мелочей, как дверные ручки или каминные решетки и кончая формой свода и об ­ работкой стены, не может отказаться от общих установок своего времени и культуры. Он покры ­ вает стены шелковыми обоями, как, например, в столовой Павловского дворца или в «Лионском ка ­ бинете» в Царском селе; он всюду вносит в ин ­ терьер уют и теплоту — небольшие камины, арки, 47

Камерон, как декоратор, остается непревзойден ­ ным мастером интерьера. Подражать ему или копировать с него — невозможно. Он создавал об ­ становку и отделку помещений, охватывая все ар ­ хитектурные мелочи быта и жизни, весь «costume» (применяя выражение ХѴШ в.), с тем опреде ­ ленным, локальным, неотъемлемым от эпохи ха ­ рактером, который, конечно, не может быть по ­ вторен. Свое победное шествие Камерон начал с того, что рядом с капризно-напыщенными растреллиев- скими аппартаментами Царскосельского дворца по­ ставил арабесковую и лионскую гостиные с гармо ­ ничными, стройными формами «классики» антич ­ ной Греции и Рима. В них он показал себя сдержанным, но взыскательным и уверенным в себе мастером, свободно и легко разрешающим за ­ дачу. Все сделано в простых и изящных линиях из самых обыкновенных, недорогих материалов. Это — его основная манера внутренних отделок. Так решены первые аппартаменты в Царскосель ­ ском дворце и так исполнена внутренняя отделка в Павловске, во дворце и в павильонах: в «Храме дружбы», «Вольере», «Молочне» и др. Но даже и в этой манере Камерон пошел совершенно новым, еще невиданным до него в России путем. Он внес в эту область новый ассортимент материалов. Он обогатил композицию белым и цветным стеклом с бронзой, резьбой по дереву, окрашенной или по ­ золоченной, цветными вставками из искусственных и естественных мраморов и уральских самоцветов. Уже самое это сочетание материалов было ново и оригинально. Он широко применил в новом «классическом» орнаменте старинный способ украшения «басмой», орнаментом, выбитым вручную, отштампованным на тонкой латунной или серебряной ленте. Э т °й басмой он обрамлял филенки дверей, карнизы и профили, добиваясь впечатления бронзовых литых орнаментов-порезок . Промышленность Англии была много богаче рус ­ ской. Камерон был знаком с фаянсовым и фар ­ форовым производством Веджвуда, возможно и с самим Джошуа Веджвудом, который в своих из ­ делиях возродил дух этрусского искусства и кото ­ рый был не только соотечественником Камерона, но и его ровесником. Камерон выписал из Англии каминных дел ма ­ стеров, предложил закупить фарфоровые скуль ­ птурные медальоны и картины-плакетки Веджвуда, использовал весь арсенал античных обломков со складов дворцовых управлений и все это включил в свои композиции. В этих композициях он позволил себе совершен ­ но не считаться с процветавшими еще недавно влияниями офранцуженного барокко и смело поль ­ зовался декоративными мотивами Греции п Рима в своей интерпретации.