Чарльз Камерон

ской, португальской, римской, даже персидском революциям и, наконец, по истории Камчатки. Его интересуют вопросы борьбы за власть и престол. Наряду с этим он не проходит мимо современ ­ ного ему международного положения. Не случайны в его собрании брошюра с описанием коронации Чарльза II и небольшая книжка самого Камерона «Histoire de Jean de Calais sur de nouveaux meinoi- res. Charles Cameron. Paris 1760». Как архитектор, Камерон интересуется дифе- ренциальным и интегральным исчислением, теорией перспективы, химией, космографией, философией и другими научными дисциплинами. Мы не на ­ ходим его имени в вечерних придворных выездах и собраниях; он не участвует в жизни двора, — его жизнь, повидимому, сосредоточивается дома, среди книг и коллекций. И мы можем живо пред ­ ставить себе Камерона уже маститым архитекто ­ ром 60 — 70 лет, в своем доме, отделанном им для себя, за чтением и занятиями. Зд^'ь, однако, надо подчеркнуть, что, к глубокому сожалению, в усло ­ виях тогдашней России значение Камерона как исследователя архитектуры не было замечено. Его труды оказались недоступными для широкой архитектурной общественности, даже не были приобретены Академией художеств и надолго оста ­ лись забытыми на полках библиотек сановных ме ­ ценатов. А между тем, имя Чарльза Камерона и его значение как исследователя архитектуры было отмечено в искусствоведческой литературе З апа Д _ ной Европы. Оттавио Скамоцци при издании на итальянском языке в 1797 г. чертежей римских терм А. Пал ­ ладио, изданных в 1732 г. лордом Бэрлингтоном, упоминает о Ч. Камероне. Скамоцци ссылается на его труд, как на одно из основных исследовании римских терм. Он называет Камерона не иначе, как «знаменитым синьором», «ученым» и «досто­ славным синьором Камероном», говорит в своем предисловии, что «прочел э т У книгу с невырази ­ мой жадностью, надеясь найти в ней волшебную нить, которая направляла бы его на правильный путь сквозь сложный лабиринт помещений, входя ­ щих в комплекс терм», и признается, что Каме ­ рон, действительно, несмотря на противоречия различных авторов, несмотря на трудности, встре ­ чающиеся при «выяснении истины в густых су ­ мерках древности» и малую осведомленность древ ­ них авторов в архитектуре, составил поучитель ­ ный трактат, достойный внимательного изучения. Таким образом, Камерон за границей был более известен как ученый), а в России — как архитектор. Творчество Камерона вызвало среди молодых русских архитекторов искреннее желание познать архитектуру на основе изучения оригиналов и остатков античных зданий. Мы видим, как после его приезда в Россию и работ в Царском селе образы Италии, античного Рима и Греции за ­ слоняют собою теоретические архитектурные кано ­ ны Франции. Русские архитекторы времен Росси, Воронихина и Брюллова для продолжения своего архитектурного образования стремятся уже не во Францию, а преимущественно в Италию и Грецию. 35

тона, проф. Де Арнай и др.). Камерон внимательно проштудировал труды всех этих писателей и не только интересно пересказал их, но и убедительно подкрепил свои научные выводы и положения. Среди приводимых мнений некоторые отличаются остротой и новизной. Так, мы узнаем из его труда, что Пантеон в Риме многими первоначально счи ­ тался вестибюлем при термах Агриппы; что в тер ­ мах Антонина еще в 1471 г. можно было видеть мраморный остров с многочисленными остатками изваянных на нем фигур и мраморный корабль с такими же фигурами; что около 1565 г. большой зал терм Диоклетиана был перестроен под руко ­ водством Микельанджело в церковь и освящен под именем церкви Санта Мариа дельи Анджели. При ртом нельзя не отметить принципиальной убежден ­ ности Камерона в том, что римские термы — это основное ядро архитектурного убранства Рима, которое в каждую из последующих эпох строи ­ тельства все более и более разрасталось и ослож ­ нялось, являясь наиболее показательным и харак ­ терным фактором развития архитектуры. Почти все общественные здания сосредоточивались на территории терм, и здесь получили свое примене ­ ние все виды архитектурной отделки и конструк- тивнс-технических достижений того времени. Трактат Камерона был издан в 1753 и 1772 гг. Второе издание, наиболее известное в России, представляет собой объемистый том in folio с ан ­ глийским и французским текстом, с 25 офортами в тексте и 75 отдельными таблицами-офортами. Трактат свидетельствует о том, что Камерон не только получил широкое общее и специальное архитектурное образование, но, кроме того, владел итальянским, французским и английским языками и хорошо знал греческий и латинский. Камерон был энциклопедистом, живо интересовавшимся во ­ просами истории, археологии, литературы, искус ­ ства и техники. Никто из его коллег по профессии не имел такой богатой библиотеки, не интересо ­ вался в такой степени математикой, астрономией н другими научными дисциплинами. Сохранился каталог посмертной распродажи его имущества, происходившей в 1812 г., изданный Александром Плюшаром на 210 страницах с подробным переч ­ нем книг, картин, гравюр, математических и астро ­ номических инструментов, фарфора, мебели и т. п. Можно было бы пройти мимо этого каталога, не придавая ему большого значения, если бы со ­ брание и коллекция Камерона, а главное, его библиотека, были унаследованы им от кого-нибудь из родственников. Но он приехал в Россию эми ­ грантом, неполноправным гражданином Англии, и все свое благосостояние создал своим трудом и своими силами, и поэтому каждая книга, каждая картина, каждый глобус или астролябия говорят об его интересах и знаниях. Его политическое прошлое и здесь дает объяснение многому. Так, становится совершенно понятным его тяготение к исторической литературе, особенно к мемуарам и описаниям революционных взрывов и восста ­ ний. Среди его книг преобладают исследования по истории Англии и Америки, по француз ­ 3*