Чарльз Камерон

с цросьбой о разрешении ей вернуться на родину с сохранением пенсии. На это князь Голицын сообщил ей 3 июня 1816 г.: «Милостивая государыня моя Катерина Ивановна! Честь имею вас уведомить, что госу ­ дарь... дозволяет вам отъехать в Англию, и что пенсион, получаемый вамп... будет вам произво ­ диться и во время нахождения вашего в чужих краях». В первой половине августа 1816 г. вдова архи ­ тектора Камерона уехала в Англию и увезла с собой его чертежи и бумаги 29 . Там, у ее наслед ­ ников, и была приобретена графом Ливеном в 1822 г. часть этого ценнейшего материала. Ливен по памяти случайно отобрал 114 архитектур ­ ных рисунков-проектов, по которым должна была производиться после пожара 1820 г. реставрация росписи Царскосельского дворца. Чертежи были переданы архитектору Стасову, который, в силу новых архитектурных тенденций, конечно, не ис ­ пользовал их. Они поступили в кабинет рисунков Эрмитажа, где теперь и хранятся. Сказанным биографические сведения о Ч. Ка ­ мероне ограничиваются. Его жизнь распалась, таким образом, на две части. Первая — это годы бурной политической борьбы на родине, эмиграции и пребывания сна ­ чала во Франции, затем в Италии и, наконец, в Рсссии. Вторая — годы творчества в области архи ­ тектуры, не менее полные радостей и огорчений — в России. Теперь становится понятным, почему в архи ­ тектурных кругах Англии не знают Камерона-архи ­ тектора. Поставленный, как эмигрант, вне законов Англии, он не мог иметь там постоянных заказ ­ чиков. По возвращении в Англию он попытался реабилитировать себя, но, потерпев фиаско и не добившись возврата земель, должен был обратить ­ ся к архитектуре, как источнику заработка. Он выбрал Россию, где заново начал строить свою жизнь. Ясно, что в России не в его интересах было распространяться о своей оппозиционной дея ­ тельности в Англии. Поэтому в России так мало было известно о первой половине его жизни, в Англии же осталась неизвестной вторая половина его жизни. II лишь при сопоставлении данных, почерпнутых из английских источников, с дан ­ ными, имеющимися у нас, стало возможным рас ­ крытие «инкогнито» Ч. Камерона. Замкнутая личная жизнь и высокое положение Камерона при дворе Екатерины II создали, кроме отчужденности и неприязни к нему, своего рода боязнь его. Камерон не искал популярности среди русских архитекторов; архитекторы-профессионалы в силу различия направлений не дружили с ним. Этим и можно объяснить, что здесь, в Цоссии, не сохранилось портрета или изображения Ка ­ мерона. Сам Камерон не оставил автопортрета. Живописцы и скульпторы не запечатлели его изображения в своих произведениях. * Товарищи по искусству не посмели изобразить его в кари ­ катурах. В результате — портрета Камерона в Рос ­ сии нет, а если он и есть, то, наверное, отнесен ■29

Камерон стареет, медленно, но все ближе и бли ­ же склоняясь к закату. Жена Камерона Екатерина Ивановна тоже при ­ хварывает и слабеет. Камерон становится раздражительным. Служба оказывается не только почетной, но и ответствен ­ ной. Несмотря на опытность своих помощников, архитекторов П. Дросарда, Павла Лукина и масте ­ ров Кунингама и Ирвина, Камерон уже не справ ­ ляется с работами по своему ведомству. В июле 1805 г. морской министр П. В. Чичагов представляет доклад Александру I о назначении Захарова на место Камерона. Передавая дела, Каме ­ рон не желает сдавать Захарову отчеты и счета. Настаивая на прежней формуле «токмо государю», он так и не сдал в конце концов Захарову отчетов за 1804 и 1805 гг. 27 . С этого времени о жизни Камерона опять в течение нескольких лет нет сведений. В 1811 г. о нем еще раз, мельком, упоминается в делах по работам в Павловском парке, а затем его имя окон ­ чательно погружается во мрак неизвестности, и уже дальше ничто не напоминает о его жизни и работах. Когда и где скончался Камерон, остава ­ лось до последнего времени невыясненным. Каме ­ рон оказался настолько забытым, что когда в 1820 г., после пожара Царскосельского дворца, стали искать его, то не знали, куда обратиться, и нашли только его наследников в Лондоне. Еще недавно считалось, что Камерон покинул Россию и вернулся в Англию в годы, предшеству ­ ющие походам Наполеона или же непосредственно следующие за ним, когда дипломатические сноше ­ ния с Францией возобновились. Архивные материалы говорят, однако, о другом. Нет никаких оснований предполагать, что отъезд престарелого архитектора из России со ­ стоялся в разгар военных действий, когда выезд вообще был затруднен, — да еще и ри этом без жены, которая до 1816 г. продолжала жить в Рос ­ сии. Более простым и естественным становится предположение о смерти Камерона в Петербурге, на квартире в Михайловском замке. Э то вполне правдоподобно, принимая во внимание его глубо ­ кую старость (ему было тогда более 80 лет). Камерон умер или в конце 1811 или в начале 1812 г. Александр I узнал о его смерти в штабе армии в Вильно, повелев 16 апреля 1812 г. установить вдове архитектора Камерона пенсию в размере 1500 руб. в год, со дня смерти мужа 28 . В том же году вдова Камерона должна была освободить казенную квартиру в Михайловском замке, переселиться в дом графа Орлова по Мил ­ лионной улице № 14 и распродать библиотеку и обстановку Камерона через магазин Ивана Граби на Невском проспекте. По совету врачей она решила уехать в Англию, куда ее звали родственники ее и мужа. В России никто и ничто ее уже не удерживало. Остава ­ лось только получить разрешение на выезд. Между тем, военные события увлекли Алексан ­ дра I за границу, и только по его возвращении вдова Камерона обратилась к нему, в 1816 г.,