Бурделль

ствит ѳ льности и потому уход от нее. И, наконец, радикальная мелкая буржуазия создает свое искусство социального обличения (Стейнлен) или сострадальче- ской симпатии к рабочему классу (Менье). Обращаясь в частности к состоянию французской скульптуры, мы видим, что господство салопного академизма в 80-х годах было еще не сокрушено, и это, несмотря на то, что официальная скульптура переживала эпоху явного упадка: здесь господствовал шаблон в выборе и трактовке тем, создавались бес- конечпые «штампованные» серии «Ев», «Купальщиц», «Диан», «Венер», с расслабленной передачей скульп- турной формы, условностью театрального жеста. Сенсуализм, ложный пафос или приторная мелодрама в равной мере характеризовали это внутренне пустое, вылощенное, далекое от искренности и каких-либо исканий искусство. Оно было рассчитано на неглубо- кий, непосредственный эффект, и действительно находило дешевый успех у буржуазной публики парижских салонов. На этом фоне выдвинулось несколько мастеров, | ведущих борьбу с академическим искусством. Они ведут ее с позиций реализма. Прежде всего следует упомянуть о Родене и о Далу. К 80-м годам Роден уже выступил со своим нашумевшим «Бронзовым веком», «Иоанном Крестителем» и с рядом замеча- тельных реалистических портретов. Заглаженная, условная передача формы академической скульптуры сменяется в искусстве Родена полной трепета и жизни ее трактовкой. Роден воспринимает мир гла- зами живописца, он видит тысячу новых нюансов, он особенно увлекается игрой светотени, игрою бликов на поверхности. Форма теряет свою четкость, свою резкую отграпиченность от окружающей ее среды; она окружается воздушной атмосферой, омы-