Архитектурные памятники Москвы. Выпуск I

Юная еще Россія, слагающаяся, не могла имѣть своего искусства, до- петровское искусство словно померкло, угасло, а новой жизни нужно было

новое искусство. Эта новая жизнь принесла

и

съ собой рядъ заимствованій

столь неиз-

соприкасаться

бѣжныхъ — разъ культура

съ вер-

стала такъ близко

запада

хами русской жизни. При Екатеринѣ эти заимствованія были только изъ Франціи. Оттуда лились лучи знанія, науки, искусства и не одну далекую Россію озаряли они свѣтомъ своимъ. Сама державная Екатерина способствовала тому, что тогдашнее русское образованное общество, воспитываясь на основахъ французской культуры,

себя франпузскимъ же искусствомъ.

и окружало

знакомилось

невольно

Въ самой же Франціи была тогда интересная пора. Плѣнительныя

грёзы Ватто съ вѣчными праздниками, блескъ Фраго-

нара стали меркнуть; веселый, почти разгульный, рококо доживалъ свою жизнь; утомлялся глазъ на чрезвычайной вычурности веселыхъ линій рокайля

стилю Louis XV приходилъ

капризному

конепъ.

и

сталъ пробуждаться интересъ къ иному, къ успокоитель-

Въ обществѣ

ной классической простотѣ

и, мерцающій

въ неясныхъ абрисахъ, идеалъ

эллинизма принимать реальную форму. Значительную услугу оказало и серіозное изученіе классическаго міра. Огромное значеніе имѣли цроизводившіеся тогда раскопки покрытыхъ лавой Геркуланума и Помпеи, гдѣ римское эллинизированное искусство было выражено въ столь утонченныхъ формахъ. Труды по художественной археологіи— (трудъ Leroy «Ruines des plus anciennes monuments de la Grece», — трудъ Hamilton'a — «Recueils d'antiquite» и др.), поэтическій восторгъ Винкельмана передъ греческимъ искусствомъ — не первая при- мѣнила въ модахъ того времени греческій абрисъ длинныхъ простыхъ линій. Такъ образовывался стиль Louis ХѴІ, — служившій переходной ступенью и вѣстникомъ быстро наступающаго времени эпохи Empire. Насталъ 1789 годъ, годъ революціи. Стремленія къ спартанскимъ иде- аламъ, строгость, сухость, прямолинейность были теперь слишкомъ умѣстны; эллинскіе принципы шлифовались французской рукой и когда Давидъ сталъ понемногу все это вмѣстѣ съ самой логикой жизни сдѣлали то, что эллинскій духъ благородной простоты невольно отражался во всемъ искусствѣ. И даже Марія Антуанетта не удержала въ своемъ Тріанонѣ блеска былого и стала окружать себя пока еще робкой «простотой», и едва ли

2.