Архитектура СССР № 6 1941

Но дело не в этих оттенках и не в отдельных пре• увеличениях, к которым нередко nрих,одил Фомин. Го раздо J1ажнее то ,ярко положительное, что nроходиnо через все его творчество: его настойчивое стремление к внутреннему обновлению архитектурного образа, его страстная любовь к простоте ,и высокое умение пре вращать простоту в выражение силы, а не слабости, мощного богатства, а не хилой бедности. Из своего большого творческого опыта ,и из живо го (а не увражного, не книжного только) общения с ве• nикнми мастерами npoшnor~, е главное, из своего acer• да живого чувства современности, )Фомин , чepnan глу бокую убежденность ,в том, что подлинно 11еnикая ар хитектура всегда покоится на великой простоте, на ясной, невычурной, монументальной форме. Именно о nростоте он не переставал тверд111ть, обращаясь к своим ученикам, к молодому nоколению советских архитенторов, убеждая их не соблазняться легкими победами в архитектуре, не отдавать 'Предпо• чтения внешнему украwе:-tию, бутафории - перед вну тренним, - композицией, образом, идеей. Эти уроки и предостережения старого мастера, про• шедшего flысокую школу классической архитектурной культуры и собственного богатейшего творческого опы та, сохраняют свое значение н сегодня. За nять лет, отделяющих нас от дня смерти выда ющегося 'Представитеnя старшего поколения соеетских зодчих, наша архитектура обогатилась новым опытом, ~1овыми достижениями. Тем более значительным и за служивающим rnубокого изучения представляется нам творческий путь Фомина, - мастера, боровшегося за классическую простоту, монументальность и идейную выразительность языка советской архитектуры.

Так, им были выдвинуты (и практически реалиэо• ваны) такие приемы, как масштабная nереработка «большого ордера» путем объединения не двух или трех, а многих этажей, упрощение колонны путем упраздне ния баз и капителей, применение сдвоенных колонн в соответствии с увеличившимся «вертикальным» масш табом современного здания и т. д. Все эти приемы, а также самые предпосылки той «реконструкции классики», которую предпринял Фоми1•, выгываnи серьезнейшие и основ-:!тельные возражения. Ему вполне резонно указывали, что та или иная архи тектурнвя система не может <1nределяться одной лишь переработкой ордера, что <:ам ордер есть лишь функ ция определенной архитектурной системы, и что соз дать новые образы, tiовый язык архитектуры невоз· можно, следуя по пути чисто rвнеwней трансформации ордера млн перестановки отдельных его элементов. Не менее серьезные возражения вызывала и та ха рактеристика, которую Фомин давал идейно-художест венному .содержанию советской архитектуры: в этой последней мастер хотел видеть, прежде всего, выраже• ние строгого «спартанского духа» н суровой борьбы. Нет нужды здесь снова повторять, насколько ,одно сторонним и обуженным было подобное пGНимание ос· новных <1бразов и мотивов ~оветской арХt4тектуры. Bnpo• чем, 1tама творческая практика Фомина заставила ero внести существенные коррективы в э;у концепцию. В nосnедних работах мастера, - в тех же станциях метро («Нрасные ворота» н «Площадь Свердnова:11), в доме СНН УССР в Ниеве, а также в проекте Ашхабад ского театра,-мы видим уже преодоление той nреуве· личенной строгости 'И жестиости формы, которыми от• мечены более ранние его работы (дом •динамо:11, новое здание Моссовета " др.) .

•

•

.Мос~.овскоrо мстроооп:иппа wte1щ .'I. М. t.or.шonn,a, Цeuтpa,'IЬuw.lt аа.т. А~.ад. арх. П, А, Фоква.

Ста,щшс

72

"