Архитектор Константин Бабыкин. Всё о нём

меня некоторое время. Потом открыл рот и долго не мог его закрыть. Не дождавшись похвалы, я решил, что марсельской шпане в черных рубашках, кроме их родной «фени» – арго, нормальный язык недосту- пен. Еще в разговорнике были фразы, предназначенные для визитов. «Я очень сожалею, но сейчас Луи не сможет Вас принять. Он в саду. Там он стреляет птиц». Мы искренне жалели их. Этих птиц, которых стрелял Луи. Изобра- жали этого садиста Луи и его птиц в тетрадях на нудных поточных лек- циях по основам марксизма. Сначала была «Большая Тройка». Никола, Геныч и я. Три раздолбая, которых сблизила общая идеология. Мы одинаково смотрели на несо- вершенный окружающий нас мир и одинаково замечали в нем боль- шие недоделки. В товарищах ценили порядочность и чувство юмора. Иногда талант. «Большой Тройке», со временем, суждено было превра- титься в «Большую Четверку». Антуан де Сент Экзюпери сказал, что все родом из детства. Кто-то утверждал, что часть людей вышла из «Шинели» Гоголя. Я лично утверждаю, что Николенька, Геныч, Бориска и я вышли из «Большой Четверки». Это неопровержимо. Как было упомянуто выше – мы проводили в своей аудитории все светлое время. Иногда до глубокой ночи. Чтобы не тратить на обеды драгоценное время, необходимо было заблаговременно до конца лек- ций занять столик в кафе на первом этаже. Поэтому очередной дежур- ный из Тройки смывался с последней лекции. Но столики имели четыре сидячих места. Присутствие посторон- него за нашим столом часто омрачало нам радостные минуты сиесты. Необходимо было найти четвертого. И мы его нашли. Им оказался Бо- риска. ***

***

Периодически на факультете проводились комсомольские собра- ния. Посещение их было строго обязательным. Комсорги групп за- писывали отсутствующих. Борис Кожихов однажды не пришел на со- брание. Когда наш комсорг группы спросил его о причине отсутствия, он безмятежно ответил: – Понимаешь, мы с Леной (женой) арбуз купили. 203