Античность. Средние Века. Новое время. Проблемы искусства

дить основную идею всей «оперы». Волшебник Мерлин предсказывает великое будущее Англии, развертывая перед зрителем серию импозант ных картин в торжественном, несколько ритуальном духе. Перселл решил здесь задачу невероятной трудности: ему удалось со чинить музыку, выражающую идею патриотизма и вместе с тем абсолют но свободную от стандартной героики, казенного славословия. Финаль ная «маска» находится на самом высоком уровне композиторского вдох новения, насыщена номерами выдающейся красоты. Если можно хоть в чем-нибудь упрекнуть композитора, то только в том, что музыка здесь (как, впрочем, и во всех других эпизодах «Короля Артура») слишком уточнена для произведения, претендующего на роль национальной оперы. Перселл преломил патриотическую идею в двух разных планах. В сим метричной трехчастной композиции «маски» представлены два нацио нальных мотива: мотив величия и силы, связывающийся с идеей госу дарственности, и пасторально-фольклорный мотив, олицетворяющий образ «простых людей» Англии. Поражает громадный диапазон стилей и оттен ков настроения, связывающихся с каждым из этих планов, в особенно сти в «пасторальных» эпизодах, образующих середину «маски». Так, итальянская мелодичность в трио «For Folded flocks and fruitful pla ins» («Пастушеские стада и плодоносные земли») оттеняет неподражаемо английский колорит шутливой песни в выдержанно народном духе «We cheated the parson» («Мы обманули проповедника»). Фольклорные ас социации пронизывают и великолепную арию «Fairest isle» («Прекрас ный остров») с ее характерными шотландскими синкопами (в духе хора в сцене с Белиндой из «Дидона»). Совершенно по-разному трактованы и патриотические мотивы. Первой басовой арии, открывающей «маску» («Let Britannia rise» — «Да возвысится Британия»), предпослана огром ная прелюдия для струнных, энергичное бравурно-токкатное allegro mol to, которое определяет облик всего номера. А заключительная ария с хором, восхваляющим монарха,— гимническое maestoso, на ритмах с мар шевыми ассоциациями в сопровождении полного оркестра с участием го боев и труб. Этот заключительный номер с его простотой, ясностью, вели чественной сдержанностью — само олицетворение одухотворенного пат риотического чувства. Не текст Драйдена, а музыка Перселла выразила возвышенную идею, лежащую в основе всей «оперы». Только в динамичной «маске» нескован ной масштабами «эпизодических номеров», с их ограниченной образ ной сферой, непрерывным вторжением слова, зависимостью от поворота сюжета, мог оп дать полную волю своей фантазии. Напрашивается мысль, что опыт творчества в рамках «маски», находящейся за предела ми драматической пьесы, подсказал композитору уникальную структуру «Королевы фей» — единственного его произведения для городского теат ра, где музыка пе прерывается разговорами-сценами, от первой до по следней она объединена в образно-интонационном отношении, а мас штаб целиком соответствует оперному. Быть может, именно поиски такого сюжета, который гармонировал бы с художественным стилем «маски» и позволил воздвигнуть крупномасштабный сценический опус всецело на ее основе, привели композитора к шекспировскому «Сну в летнюю ночь».