Ансамбль в народном зодчестве русского Севера

Ансамбль в народном зодчестве русского Севера

Ю.С.Ушаков

ЮС .Ушаков

Ансамбль в народном зодчестве русского Севера

ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ КОМПОЗИЦИОННЫЕ ПРИЕМЫ ВОСПРИЯТИЕ

ЛЕНИНГРАД . СТРОЙИЗД АТ . ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. 1982

УДК 72.031.2 (470.I/.25)

Ушаков Ю. С. Ансамбль в народном зодчестве русского Севера (пространст ­ венная организация, композиционные приемы, восприятие). — Л.: Строниздат. Лепнпгр. отд-ппе, 11)82. — 168 с., пл. Монографии посвящена выявлению принципов и приемов ансамблевой организации жилой среды в природно-климатических условиях русского Се ­ вера путем анализа многовекового народного опы ­ та, а также обоснованию его практической цен- пости в современной архитектурно-строительной практике. Книга, основанная па многолетнем на ­ турном изучении автором архитектуры русского Севера, впервые освещает малоизученные аспекты национального народного наследия. Выявление ре ­ гиональных архитектурно-художественных осо ­ бенностей северорусскпх селений и их обществен ­ ных центров проводится с широким охватом при ­ родной среды па основе графических реконструк ­ ций, представляющих самостоятельную ценность. В книге даются рекомендации по применению народного опыта в современной практике проекти ­ рования населенных мест в северных областях Российской «Редерации. Книга рассчитана па архитекторов и искусст ­ воведов. Рецензент — Петрозаводский государственный университет им. О. В. Куусинена (д-р архитекту ­ ры В. П. Орфинский) Чертежи и рисунки выполнены автором.

Юрий Сергеевич Ушаков Ансамбль в народном зодчестве русского Севера

Зав. редакцией Н. Н. Днепрова Редактор Г. Г Яцевич Младший редактор Н. Л. Тушенкоса Художественный редактор О. В. Сперанская Внешнее оформление художника Е. Н. Пушкина Технический редактор В. В. Живпова Корректоры Т. Б. Верникова и Ю. М. Зислин

пв № 1939

Сдано в набор 31.03.82. Подписано в печать t6.09.82. М-49003. Формат 70Х90'/ |6 . Бумага мелованная. Гар ­ нитура «Обыкновенная новая». Печать высокая. У гл. печ. л. 12,28. Уч.-изд. л. 13.58. Тираж 20 000 экз. Изд. А6 2002Л. Заказ К 7141. Цеча 1 р. 60 к.

На контртитуле: Село Пияла па р. Онеге Архангельской обл. Фото автора. 1962 г.

Стройиздат. Ленинградское отделение 191011, Ленинград, пл. Островского, 6

4902020000-079

У 047(01)-82

71-82

Ордена Трудового Красного Знамени Ленинград ­ ская типография М 3 имени Ивана Федорова Союзполиграфпрома при Государственном комите ­ те СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли 191126, Ленинград. Звенигородская ул., И

С Стройнздат. Ленинградское отделение, 1982

Изучая народное зодчество, мы должны отбирать не то, что ушло в прошлое, а то, что принадлежит бу ­ дущему. II. Грабарь Культура человечества движется вперед, накапли ­ вая ценности, а не уходя от этих ценностей по до ­ роге времени. . . Ноша культурных ценностей. .. не утяжеляет наш шаг, а облегчает. Чем большими цен ­ ностями мы обладаем, тем легче овладевать новыми. Д. Лихачев

ВВЕДЕНИЕ

нальными требованиями, дало возможность, по сути дела, поставить широкий пр-турпый эксперимент, позволивший выявить плюсы и минусы подобной пространственной органи ­ зации, заставив задуматься над путями ее гармонизации, над мерой стереотипов, окру ­ жающих человека, превышение которой вхо ­ дит в противоречие с его природой. То бесспорное обстоятельство, что человек пе только функционирует, по п жпвет, за ­ ставило более пристально проанализировать сумму ощущений, возникающих во вповь соз ­ данных жилых образованиях, пе имеющих временного измерения, п сравнить с теми, что рождаются у человека, попадающего в исторически сложившуюся среду. Это сопо ­ ставление помогает понять причины возник ­ новения часто неосознанного протеста против излишне упрощенного характера повой жилой среды, лишенной запоминающихся черт и та ­ кого, как оказалось, важного фактора, как непредсказуемость зрительных впечатлений. Решение всех этих вопросов должно найти отражение в пивом подходе к архитектурному проектированию, которое принято называть средовым. Стало очевидно, что новая жилая среда должна стать более сложной, неся более многообразную информацию для каждого, жи ­ вущего в пен. Следовательно, современное профессиональное проектирование должно

Непрерывный рост жплпщпого строитель ­ ства в пашей стране за последние десятиле ­ тня пробудил интерес к вопросам архитектур ­ но-пространственной организации жилых образований, к проблемам масштабности и гармонической уравновешенности среды оби ­ тания, ее эстетической полпоцеппостп. Анализ выразительных средств архптектур- по-прострапствеппой среды как целостного единства показывает, что в современных ус ­ ловиях интенсивного строительства она ста ­ новится не только местом социальной жизни человека, по и важнейшим средством его иденпо-эмоцпопальпого воспитания. Индустриализация жплпщпого строитель ­ ства. позволившая успешно решить проблему в количественном отношении, благодаря мас ­ совости п шпроте дала возможность доста ­ точно быстро попять, какие стороны повой жилой среды, важные для каждого живущего в пей. оказались в тени. Это обстоятельство, ясное теперь пе только для архитекторов, вызвало повышенный интерес к индивидуали ­ зации облика наших городов, ускорило раз ­ работку более интересных в объемном и плас ­ тическом отношении общественных зданий, типизация которых себя пе оправдала, и но ­ вых серий жилых домов. Появление большого количества городских микрорайонов, решен ­ ных в соответствии с современными функцио ­

научиться это воспроизводить, ибо проекти ­ рование суть прогноз, моделирование наибо ­ лее оптимальной жизненной ситуации. Очевидным стало и то, что в основную за ­ дачу современного архитектора входит пе только проектирование самих архитектурных объектов, по и проектирование пространства, обязательно масштабного человеку, его вос ­ принимающему. Невнимание к этой сторопе проектирования выявило за последнее время немало серьезных ошибок, часто сводящих на нет успехи в создании самих сооружении. Из ­ вестно, что мастерство организации простран ­ ства — важнейшее условпе рождения архи ­ тектурного ансамбля. Наши скромные успехи в создании за последние десятилетия высоко ­ художественных архитектурных ансамблей в немалой степени связапы и с потерей мас ­ терства в области архптектурпо-прострапст- веппон оргаппзацпп. В Обращении Централь ­ ного Комитета КПСС к VII пленуму правле ­ ния СА СССР (февраль 1974 г.), посвященно ­ му вопросам формирования архитектурных ансамблей, говорится, что «любое произведе ­ ние архитектуры должно быть не только удоб ­ ным п рациональным, по п красивым, радо ­ вать глаз, воспитывать в советских людях чувство художественной гармонии». В период, когда многие из названных про ­ блем только начали находить решеппя в про ­ ектной практике применительно к городской среде, было принято Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по даль ­ нейшему развитию сельского хозяйства Не ­ черноземной зоны РСФСР» (март 1974 г.), важнейшей составной частью которого яви ­ лись задачи коренной реконструкции сельских населенных мест. Отсутствие какой-либо тео ­ ретической базы в этой области очепь скоро отрицательно сказалось па проектной прак ­ тике в решении вопросов сельского строитель ­ ства па обширной территории Нечерноземной зоны. Появившиеся было попытки механи ­ ческого перенесения принципов и масштабов городской застройки в сельские населенные места довольно быстро потерпели поражение как абсолютно несостоятельные. После ряда экспериментов п проведенных опросов стало ясно, что создание современ ­

ной комфортной среды обитания в сельских населенных местах пикак нс должно идти вразрез с сельским образом жизни и лишать ­ ся тем самым всех его преимуществ. Эти вы ­ воды были закреплены решениями июльского (1978 г.) Пленума ЦК КПСС «О дальнейшем развитии сельского хозяйства СССР», Поста ­ новлением ЦК КПСС и СМ СССР «О дальней ­ шем развитии строительства индивидуальных жилых домов и закреплении кадров на селе», ориентировавших иа всемерное развитие сель ­ ского малоэтажного усадебного жплого строи ­ тельства. Это принцип и альпо верпое решение прп практическом осуществлении должно учесть специфику природно-климатических условий северных областей РСФСР, так как даже в лучших примерах селеппй, созданных здесь за последние годы, жесткость и пря ­ молинейность форм жилых и общественных зданий с излишней геометричностью плани ­ ровочных приемов вошли в противоречие с характером природной среды. Еслп от культуры взаимоотношения архи ­ тектурной и природной сред и пх взаимопро ­ никания зависит во многом индивидуальный облик городов, то в сельской местности этп взаимоотношения приобретают особую ост ­ роту. В вопросах гармонизации сельской сре ­ ды обитания, создающей ее психологическую комфортность, роль умело пспользоваппых природных условий очень высока — она ак ­ тивно участвует в создании общественной пси ­ хологии и в случае удачных решений содейст ­ вует ее оптимизации. Нас интересует сегод ­ ня та мера урбанизации жилой среды, прп на ­ рушении которой начинается отторжение че ­ ловека от естественной природной среды, к которой принадлежит и сам человек. Не вы ­ работаны пока критерии и в отношении масштаба пространств сельскпх населенных мест. II, наконец, нельзя пе сказать о необходи ­ мости решеппя важнейшей задачи — опреде ­ ления национального лица современной рус ­ ской архитектуры с учетом ее региональных особенностей, понимая под этим пе внешнее заимствование узнаваемых стилевых деталей, а глубокое изучение всех принципиальных п непреходящих факторов, повлиявших на ста-

иовлсііпе характерных черт архитектуры рус ­ ского народа как важнейшей части его куль ­ туры. Для получения наиболее полных п объек ­ тивных ответов па все поставленные жизнью вощины необходим широкий целенаправлен ­ ный эксперимент, необходим опыт. В этом слу ­ чае отнюдь нелишне обратиться к уже имею ­ щемуся, накопленному народом опыту, иначе говоря, обратиться к народным традициям. Прогрессивные народные традиции помогут прочнее связать новые селения с землей, па ко ­ торой они стоят, придав им неповторимость, которой так часто пе хватает. От общих раз ­ говоров об использовании народных традиций настало время перейти к их пристальному п конкретному анализу, попытаться раскрыть секреты непреходящего эмоционального воз­ действия народной архитектуры на современ ­ ного человека и, раскрыв, использовать в со ­ временной практике. Изучение народных традиций в организа ­ ции жилой среды, во взаимоотношениях ар ­ хитектуры и природы, традиций, сложившихся в определенных климатических условиях, ана ­ лиз художестве ино-эстетического мира среды обитания, создававшегося самим пародом на протяжении длительного времени, и выявле ­ ние жизненно важных эстетических потреб ­ ностей, несомненно, могут помочь в решении актуальных задач сегодняшнего дня, связан ­ ных с формированием нндп в и дуального об ­ лика современных населенных мест. Нельзя ос ­ тавлять в прошлом все то полезное и ценное, что может пригодиться в настоящем и буду ­ щем. Разумеется, использование народных традиций должно происходить с учетом со ­ циальных. экономических п технических до ­ стижений нашего времени. Таким образом, основная задача книги — выявление принципов и приемов архитектур ­ но-пространственной и ансамблевой органи ­ зации жилой среды в пр и род ио-географиче ­ ских условиях русского Севера путем анализа многовекового народного опыта и определе ­ ние его практической ценности для современ ­ ной практики проектирования и строптельства сельских населенных мест в северных облас ­ тях и республиках Российской Федерации.

Каждое время, каждое поколение по-свое ­ му оценивает историческое наследие, ища в нем ответы именно па те вопросы, которые встают перед обществом, переосмысливая и нередко открывая в нем новые качества, еще не познанные и часто по достоинству пе оце ­ ненные. Процесс изучения народного зодчест ­ ва дает возможность проследить историче ­ скую эволюцию взглядов па ценность этой части архитектурного наследия. Характерно, что по мере углубления и расширения инте ­ реса к народному зодчеству изучение его спо ­ собно дать ответы и па такие вопросы, по ­ ставленные современностью, па которые, как полагали ранее, опо нс было в состоянии от ­ ветить. II это неудивительно. В ходе длитель ­ ного отбора нанлучшпх приемов организации жилой среды парод сумел ответить на все жизненно важные вопросы и подчас блестя ­ ще разрешить их. Но путь к пониманию это ­ го занял в архитектурной науке столетне. Рассмотрим, как начиналось н развивалось изучение народного зодчества русского Севе ­ ра. В процессе ого изучения можно выделить четыре основных периода, каждый из которых сообразуется с задачами, выдвигаемыми об ­ ществом перед архитектурной наукой. I период. Конец XIX в. Впервые изучение народного зодчества в России началось в 70-х годах XIX столетия. Своеобразным толч ­ ком к этому послужило «дело», заведенное петербургской Академией художеств «О ко ­ мандировании академика Даля в Индию для изучения древних архитектурных памятни ­ ков. могущих служить археологическою пе ­ реработкою материалов для основания русско ­ го архитектурного стиля». Само название красноречиво свидетельствует о весьма низ ­ ком уровне знаний отечественного зодчества руководителями петербургской Академии ху ­ дожеств, призванной стоять во главе худо ­ жественной жизни России. Период архитек ­ турного безвременья пришелся на последнюю треть XIX в. Поиски нового архитектурного стиля, который должен был заменить ушед ­ ший в прошлое классицизм, и привели к по ­ добным парадоксальным изысканиям. Образ ­ цы же для него искались повсюду, кроме свое ­ го отечества.

8 Поездка академика Л. В. Даля в Индию не состоялась. Хорошо понимая всю пелепость подобного подхода к решению проблемы, Даль писал: «Мы. .. не позаботились поискать в отечественном зодчестве пе только нечто цельное, по даже каких бы то пн было приз ­ наков осмысленности». И далее: «Уразумение логического происхождения частей в целом произведении зодчества возможно только прп серьезном историческом его пзучеппп. Вот почему нам необходимо историческое иссле ­ дование наших памятников...» [34, с. 11]. Нужно было обладать смелым и трезвым взглядом, далеко опережающим время, что ­ бы в те годы во всеуслышание заявить о на ­ учном значении национальных традиции па родной архитектуры. Поездки Даля, начатые в 1871 г., по иепсследованпым северорусскпм губерниям с целью изучения памятников и стали началом серьезного изучения отечест ­ венного наследия. Программа такого изучения, поддержанная Академией художеств, была продолжена (пос ­ ле смертп Л. Даля в 1878 г.) архитектором А. М Павликовым и в особенности В. В. Сус ­ ловым, очень много сделавшим для восстанов ­ ления истинной роли народного зодчества в истории русского искусства. Натурные обсле ­ дования памятников, проведенные пм в се ­ верных губерниях, дали возможность по до ­ стоинству оцепить высокпй художественный уровень творчества народных мастеров. «Лишь строгое и последовательное пзучеішс форм и принципов в наших древних построй ­ ках может дать твердую почву к оценке рус ­ ского искусства и уяспить его более верный и современный путь» — вот вывод, который был сделай пм после близкого знакомства с памят ­ никами [82, с. 4]. Работы Суслова знаменовали собой пере ­ ход от метода заимствования деталей в «рус ­ ском стиле» к более глубокому изучению ху ­ дожественных принципов русской архитекту ­ ры. Многолетняя деятельность Суслова, его обмеры, исследования и опубликованные ра ­ боты во мпогом способствовали пзмепеппю отношения к отечественному наследию и впервые пробудили широкий интерес к худо ­ жественным богатствам парода.

Кроме Суслова, работы по фотофпкеацпп и обмерам памятников деревянного зодчества велись в то время архитектором Ф. Ф Горно ­ стаевым. Благодаря пх деятельности мы имеем сегодпя представление о большом ко ­ личестве не сохранившихся до нашего вре ­ мени народных творений. Итак, в первона ­ чальный период изучения народного русско ­ го зодчества зародился интерес к националь ­ ному архитектурному наследию и были сде ­ ланы первые шаги по выявлению и фиксации памятников деревянного зодчества как одпон из важнейших частей русской .художествен ­ ной культуры II период. Начало XX в. Собранный к на ­ чалу XX в материал по народному деревни пому зодчеству был еще далеко не полон, раз ­ рознен и отрывочен. «Изученію народного ис ­ кусства русского Севера, — писал II. Э. Гра барь, — находится в том зачаточном состоя ­ щій, когда приходится думать ие столько о научном его исследовании, сколько о простом накоплении материала. Мы все еще слишком мало собрали п потому слишком мало знаем, чтобы решать слоистые и спорные вопросы о происхождении и эволюции отдельных типов и форм п даже хотя бы серьезно системати ­ зировать собранное: пока надо только ездить и фотографировать, зарисовывать и собирать эти исчезающие с каждым годом бесподоб ­ ные вещи, а там когда нпбудь доберемся и до исследований» [30, с. 3]. Нужна была осно ­ вательная работа по сбору патуриого и пока еще никому пе известного материала, работа по спстематпзацпн многовекового опыта народа. Этот труд и взял на себя II Э. Грабарь, за думавший издание многотомной «Истории русского искусства». Изданию предшествовала большая подготовительная работа н в том чи ­ сле поездки самого Грабаря в северные гу ­ бернии для ознакомления с памятниками в натуре (1901 — 1902 гг.). Материалы этпх поез ­ док, а также фотофпкеацпп п обмеры других исследователей, художников и реставраторов, в том числе, кроме уже названных, И. Я. Би ­ либина, А. А. Бобринского, Д. В. Милеева, В. А. Плотникова, М. Б. Едемского, С. С. Нек ­ расова, А. А. Каретникова, Н. М. Леонтовско-

9

тить эти области народного творчества. Для второго периода изучения народного наследия характерно было накопление факти ­ ческого материала и начало научной система ­ тизации памятников деревяппого зодчества, в основном культового назначения. В этот пе ­ риод, как и в предыдущий, памятники изуча ­ лись по типологическим признакам впе связи друг с другом и с природным окружением. Вопросы комплексной, ансамблевой органи ­ зации селений по-прежнему пе стояли в цент ­ ре внимания исследователей, хотя и отмеча ­ лись почти в каждой нз работ. Такой подход при изучении наследия был обусловлен н проектпой практикой начала века, для которой характерно было «штучпое» проектирование, протекавшее впе компози ­ ционной ансамблевой организации простран ­ ства. По той же причине в этот период пе изу ­ чались народные традиции и в области пла ­ нировки н группировки селений. III период. 1920 — 1950-е годы. Наиболее интенсивная и широко проводимая работа по изучению и систематизации деревянной архи ­ тектуры Севера развернулась уже в советское время. В конце 1920-х годов по инициативе Государственного института истории искусств (ГППП) былп организованы комплексные ис ­ следования крестьянского искусства северных областей СССР. Экспедиции 1926 — 1928 гг. под руководством архитектора К. К. Рома ­ нова обследовали районы Заопежья и бассей ­ нов рек Пнпегп и Мезени. В двух сборниках [73, 74] по итогам экспедиции былп опублико ­ ваны две статьи Романова, посвящепиые ар ­ хитектуре народного жилища. В 1926 — 1927 гг. Этнографическим отделом Русского музея и Академией паук под руко ­ водством Д. А. Золотарева былп проведены две комплексные Карельские экспедиции, в составе которых работал архитектор Р. М. Га ­ бе. зафиксировавший большое количество жи ­ лых и хозяйственных построек Южной Ка ­ релии [22]. В 1920 — 1930-х годах в ряде само ­ стоятельных экспедиций (Южная Карелия и Заопежье) Габе продолжи.! изучение кресть ­ янского (русского и карельского) жилища Ка ­ релии. Результаты этой работы былп обоб-

го, А. П. Удаленкова, Ф. А. Калинина, Л. Р. Со ­ логуба, II. А. Шабуппна и др., периодически публиковавшиеся в «Известиях Император ­ ской археологической комиссии» и других из ­ даниях [39], позволили Грабарю совместно с ф. Ф. Горностаевым написать раздел «Дере ­ вянное зодчество русского Севера», вошед ­ ший в первый том «Истории русского искус ­ ства» [29, с. 331 — 508]. В «Истории русского искусства», изданной в 1910-х годах, была впервые дапа широкая картина развития деревянной архитектуры Севера, сделан анализ эволюции осповпых типов сооружении культового зодчества. По сути дела, это было открытием высоких худо ­ жественных достоинств русского деревянного зодчества. Грабарь писал, что «па Севере. .. былп выработаны все те совершенные формы деревяппого зодчества, которые в течение веков непрерывно влияли па всю совокуп ­ ность русского искусства. Формы эти являлись тем неиссякаемым родником, из которого чер ­ пали свою новую жизнь засыпавшие времена ­ ми художества па Руси, и значение их все еще недостаточно оценено» [29, с. 332]. По ­ следило слова актуальны и сегодня — мы и сейчас еще пе можем с уверенностью ска ­ зать, что до копца исчерпаны все богатства, накопленные народным творчеством. Вслед за искусствоведческим анализом на ­ родной деревянной архитектуры, проделан ­ ным Грабарем, была осуществлена первая попытка апалпза конструктивных и архитек ­ турных особенностей народного зодчества. В 1916 г. вышел труд, посвящеппый этой теме, — первый том курса истории русской архитек ­ туры «Деревяппое зодчество», паписаппый ар ­ хитектором М. В. Красовским. В 1921 г. вышла книга II. В. Евдокимова «Север в истории рус ­ ского искусства», в которой народному дере ­ вянному зодчеству отводилась первостепенная роль в формировании национальных особенно ­ стей русского искусства. Во всех названных работах основное внимание уделялось памят ­ никам культового зодчества. Отсутствие в то время у исследователей достаточного патур- пого материала по архитектуре жилых и хо ­ зяйственных сооружений Севера ие позволи ­ ло им по достоинству оценить и широко осве ­

10 щепы пм в книге «Карельское деревянное зодчество», изданной в 1941 г. Во всех перечисленных работах основной акцепт исследований был уже сосредоточен па жилом доме и комплексе хозяйственных построек крестьянской усадьбы. Выяснились вопросы происхождения и развития отдель ­ ных типов жилых п хозяйственных построек. Однако планировочные традиции северного селения затрагивались попутно и освещались лишь в самых общих чертах. Вопросы груп ­ пировки селений раскрывались не в архптек- турпо-прострапствеппом плане, а в этногра ­ фическом. К началу 1940-х годов назрела необходи ­ мость систематизировать накопившиеся к то ­ му времени материалы по русскому деревян ­ ному зодчеству. И в 1942 г. вышел моногра ­ фический труд С. Я. Забелло, В. Н. Иванова п П. Н. Максимова «Русское деревянное зодче ­ ство», обобщивший и систематизировавший все собранное к тому времени по всем раз ­ делам деревянного зодчества: жилым, хозяй ­ ственным, культовым и оборонительным соо ­ ружениям. Ценность этой работы со временем возросла — многих уникальных сооружений, обмеры п фотографип которых приведены в пей, уже не существует, ибо основная беда построек деревянного зодчества — их недол ­ говечность. II все же, отдавая должное обсто ­ ятельности этого труда, нельзя не обратить внимание на то, что его построение базирует ­ ся на прежней типологической основе, пред ­ ложенной еще Грабарем, п вопросы комплек ­ сности и ансамблевости не отражены п в этой книге. Мало того, памятники, составляющие единый ансамбль, в ней рассматриваются по ­ рознь, в разных главах в соответствии с их типологической принадлежностью. Чрезвы ­ чайно краток и неглубок раздел, посвящен ­ ный планировочным приемам селений, что объясняется отсутствием в то время достаточ ­ ного количества обмеров, которые экспедиция ­ ми практически ие проводились. В послевоенные годы были продолжены прерваппые войной обследования районов русского Севера с целью уточнения эволюции отдельных типов сооружений деревянного зод ­ чества и пх региональных особенностей. Ин ­

тересные материалы были получены Карго ­ польской и Костромской экспедициями под руководством С. Я. Забелло, организованными Институтом истории и теории архитектуры Академии архитектуры СССР в 1946 и 1947 гг. В 1950 г. Государственным Историческим му ­ зеем была осуществлена комплексная экспе ­ диция в районы Каргополья (Архангельская область) под руководством Н. Р. Левинсона [48], проведшая этнографическое изучение пла ­ нировочных форм селсппи. В этот же период архитектор М. Е. Успенская [91] провела об ­ следование народного деревянного зодчества Приуралья, а Е. А. Ащепков выпустил две книги, посвященные народной архитектуре Спбири [8, 9.] Большая работа по фиксации, изучению н реставрации памятников народного зодчества КАССР и районов русского Севера была про ­ ведена архитекторами А. В. Ополовппковым и Л. М. Лисенко [49, 59, 60]. Обширный мате ­ риал по архитектуре жилых и хозяйственных сооружений Севера и Поволжья был собран в 1950-х годах рядом комплексных экспедицій Института истории искусств АН СССР. Архи ­ тектурная часть исследований осуществля ­ лась под руководством И. В. Маковецкого. Материалы экспедиций были собраны в не ­ скольких сборниках, один из которых был по ­ священ Северу [51]. Итоговой работой этого пе ­ риода явилась монография Маковецкого, по ­ священная архитектуре русского народного жилища, изданная в 1962 г. [52]. Монография заполнила существенный пробел в пзучеппи и систематизации памятников народной граж ­ данской архитектуры, завершив тем самым анализ всех основных разделов деревянного северного зодчества. Еще один пробел в изу ­ чении крестьянских усадеб XVI — XVII вв. вос ­ полнила работа А. А. Щенникова [103]. Но и па этом этапе северорусское селение как целостный комплекс по-прежнему оста ­ валось вне сферы изучения. Правда, в моно­ графии Маковецкого вопросам планировки и застройки селепий посвящепа спецпальпая глава. В ней на небольшом количестве при ­ меров анализируются основные приемы груп ­ пировки селений (типы расселения) и формы планировок, фиксация которых иропзведепа

11

была приближенно. К тому же вопросы эти рассмотрены чрезмерно локально, без охвата окружающей природной ситуации. II все же И. В. Маковецкий, хорошо знав ­ ший архитектуру Севера, не мог не обратить внимание па высокоразвитое композиционное мастерство русских древоделов, па умелое включение в природную среду каждого архи ­ тектурного сооружения. В конце главы автор эти качества анализирует па примерах погос­ тов Кижи п Турчасово. Итак, в третий период изучения народного деревянного зодчества было фактически за ­ кончено в целом натурное обследование па ­ мятников по всем разделам н завершена клас ­ сификация сооружений деревянного зодчества по типологическим и отчасти региональным признакам. Но изучение народного наследия еще не было завершено. Необходимо было перейти от показа разнообразия архитектур ­ ных решеппй в русской деревянной архитек ­ туре к более глубокому осмыслению народно ­ го зодчества как целостного явления. IV период. 1960 — 1970-е годы. Пмеппо эти годы явились переломными в изучении архитектурного наследия народа. Назрела не ­ обходимость в принципиальном изменении методологии исследования с целью ликвида ­ ция образовавшегося к этому времепп ощути ­ мого разрыва между субъсктпвпо-нскусство- ведческпми и одпостороппе-этиографически- мп концепциями исследователей, с одной сто ­ роны, и требованиями современной науки — с другой. Для более глубокого позпаппя и ос ­ мысления народного архитектурного насле ­ дия стало необходимым классифицировать все многообразие народного зодчества в рам ­ ках единой целостной системы типологии. Та ­ кой комплексный подход мог стать успешным только па основе максимальной объективиза ­ ции в изучении наследия. Это становилось реальным прп сопоставлении возможно боль ­ шего числа памятников. Пмеппо с такой целью в эти годы начали проводиться уже не выборочные, а сплошные обследования по ­ строек в северных регионах и областях. Одна пз первых методик спстемпого комп ­ лексного обследования и классификации па ­ мятников деревянного зодчества, позволяю ­

щая максимально объективизировать исследо ­ вание, была предложена В. П. Орфппскпм [61] и успешно применена при сплошном об ­ следовании народного дерсвяппого зодчества Карельской АССР и Ленинградской области. Наличие большого количества обследован ­ ных памятников позволило в этот период изу ­ чить региональные и национальные особен ­ ности дерсвяппого зодчества па территории Севера. Это нашло отражение, в частности, в работе А. С. Терехина, посвященной анали ­ зу особенностей жилой архитектуры парода комп [86] и в трудах В. П. Орфипского, в ко ­ торых вскрыты п уточнены особенности дере- вяппой архитектуры карел [61 — 63]. Для настоящего этапа характерно и более широкое обращение к историческим источни ­ кам с целью анализа и графического воссоз ­ дания песохраппвшпхся памятников п ан ­ самблей народного деревянного зодчества бо ­ лее отдаленного от пас периода [46. 49, 57, 88]. Это направление исследования, несомненно, имеет перспективу н может привести к ин ­ тересным п неожиданным открытиям, ибо со временем все более становится яспо, что па ­ мятники, дошедшие до нашего времени, — лишь небольшая часть тех богатств, что были накоплены русским деревянным зодчеством. II, наконец, новые задачи, вставшие сейчас перец архитектурной практикой в связи с пе ­ реустройством сел Нечерноземья, привели к необходимости позпаппя и обобщения бога ­ того народного опыта в вопросах архитектур ­ но-пространственной и ансамблевой органи ­ зации жилой среды, позпаппя уже па уровне архитектурной пауки Приступая в копце 20-х годов к исследова ­ нию архитектуры народного жилища. Р. М. Га- бс отмечал, что в авангарде изучения этого интересного и поучительного материала на ­ ходится этнография и что совершенно необ ­ ходим сдвиг в сторону интереса к крестьян ­ ским постройкам как к произведениям искусст ­ ва [22, с. 109]. Только при таком пзучеппп воз ­ можно полное исследование и с научной и с художественной точки зрения образцов кресть ­ янского зодчества. Действительно, в течение всех рассмотренных нами периодов изучения деревянной архитектуры народное жплпще,

выявлении достаточно большого ряда селений с относительно хорошо сохранившейся архи тектурпоп ц природной средой, так как каких- либо письменных источников, содержащих указания по регламентации пространствен ­ ной организации жилой среды, в русском на ­ родном зодчестве пока по обнаружено. Обоб ­ щение опыта, накопленного пародом, стало реальным после длительного периода изуче ­ ния селений во всех регионах европейской части русского Севера. Материалы натурного изучения селеппй и ансамблей, собранные автором во время ежегодных экспедиций в районы русского Севера с 1957 по 1981 гг. с привлечением архивных источников, п легли в основу этой книги. Для изучения народных традиции районы русского Севера представляют наибольший интерес по нескольким причинам н прежде всего в силу исторических условий, в кото ­ рых оказались эти районы: иезатроиутость монгольским нашествием в XIII — XV вв., от ­ сутствие наиболее жестокой, помещичьей, формы эксплуатации в XVIII XIX вв.. что, несомненно, способствовало развитию народ ­ ного творчества, удаленность от районов про ­ мышленного развития. Именно здесь сохрани ­ лись не только отдельные памятники народ ­ ной архитектуры, по и комплексы сооруже ­ ний. выполненные в дереве и камне, и целые селеппя. Немалое зпачеипс имеет и то, что мно ­ гие селения этих районов почти не подверга ­ лись позднейшим пореформенным перестрой ­ кам, сохранив в основном первоначальную народную основу и выработанные традиции. По этим причинам здесь можно полнее про ­ следить становление и развитие планировоч ­ ных и композиционных приемов, которые со ­ вершенствовались в процессе естественного

приемы расселения, группировка селений и их планировочные формы были предметом изучения преимущественно этнографов *. Эти вопросы (были освещены в работах географа И. П. Семепова-Тяп-Шапского, этнографов И. II. Сорочинской Горюновой, В. В. Пимено ­ ва, Л. В. Успенской, М. В. Фехпер, II. JI. Пе ­ рельман, Р. Ф. Тароевой, Е. Э. Бломквист, II. В. Власовой, Г. Г. Громова и др. Особо сле ­ дует отметить работы этнографа М. В. Вито ­ ва, много сделавшего для классификации ти ­ пов расселения и форм поселений па русском Северо-Западе. В отчете об искусствоведче ­ ской экспедиции и а русский Север в 1925 — 1926 гг. [7] отмечается, что этнография, по су ­ ти дела, констатирует и собирает — готовит материал, анализировать который в художест ­ венном плане должны с не ци а л петы — искусст ­ воведы и архитекторы. Па протяжении дли ­ тельного периода этнографы изучали народ ­ ное искусство по частям, как бы препарируя его, пе задаваясь целостным его анализом. Такой подход неизбежно отразился и на ис ­ кусствоведческом и архитектурном анализе. Время поставило перед нами задачу изуче ­ ния ссверорусского селения как целостного архитектурно-природного комплекса, задачу познания народных традиций архитектурно- пространствен пой организации жилой среды н как итог этого анализа — установление тех общих закономерностей, которые лежалп в основе народного подхода к созданию гармо ­ нически организованного жизненного прост ­ ранства. Это изучение, базирующееся на сов ­ ременном системном типологическом анализе архитектурного наследия, готовит почву для создания теории деревянного зодчества, раз ­ работка которой, несомненно, может способ ­ ствовать установлению основных принципов на цпо и альп ого своеобразия современной рус с кой архитектуры. Время настоятельно тре ­ бует от пас углубленной работы в этом на ­ правлении. Максимальная объективизация изучения этих сторон наследия возможна только прп * Исключение составляет интересное исследование А. В. Иконникова «Планировочные традиции в на ­ родном зодчестве» [40]. анализирующее историче ­ ски сложившиеся селения центральных областей России.

Рис. 1. Карта-схема рус ­ ского Севера с основными путями его освоения и по ­ казанием обследованных селении 1 — территории новгород ­ ских пятин, по К. А. Нево ­ лину; 2 — территории рос ­ товского и московского ос ­ воения в XIII — XIV вв.; 3 — пути новгородского освое ­ ния Севера; 4 — пути рос ­ товского и московского ос ­ воения

.БАРЕНЦЕВО — МОРЕ

Кола

Пустозерсн

в ю

■КАНДАЛАКША,

РІІОной.

-S' >Умба$<

Поной

(Варзуга

>реті?і

і

^^ДмгощельерѴ МЕ з Е ц Ь

_усть-Цильма

ТЕЛОЕ

І

МОРЕ; 'Соловецкие о-ва

р.ДіІМі.ѴА

Ж

! а ІРоЛ и льце

і

j^y/» Ж '^ЗрЮрОма

Г Ж ----- :

КЕМЬ ’ Шуерецноеі

'^^^^ВнонецдворьЛЖ S ^ижмозеро^Я^АрхАнГЕЛЬСК Ѵлі ^Вйрм^ ^^а Хо^^ВЖ^^^^отогорна^К — — уь»*ГІиринемо^/!ъ ' I Ракулар с п \о Ѵй Бол. Посад I ^-ОВерховье К ( Сураі^Ж Л > АРатонаволок *»Ѵ ,1 іоПияла^^^ — .)) №^3аостровье,у-р ..»// (I Кушеренау^цАЙ Ейуи адошуйкаОѵѴь ШТхХПбдпорожьеуС ©%<%Усть-Кожа% />0Й%%Ченуевсі) урчасово ’ ^^^Q3.BOSj(o$fepo '4F ! =^Js^₽ft6

//5

Лз.Лижмозеуо

'

^Бережная Дубррва)<Ж\^> ШЕНКУРСК^' Л <5ишевенскоеч_Рі£ул? н ла

•Кулига Дранована: •£&ЛВелая Слудау

^ ^ПЁТЦр ЗАВОДСК^ l/z/ Ac - X - СогинцьіХ/Л- \б<И яоз, ЛоВбж скоеЖ. а ^Ч x b J )ек;

су „ ,

ОЗД^оз.Кено УІД/ІЯДИНЫО I дагОнежское / аЩ Вытегоа ж Л а

^КАРГОПОЛЬ Моз

ЮЛЬВЫЧЕГОДСК

х\

» ^^^ЙмВЕЛИНИЙ УСТЮГ КчАѵЖтараогсний^У герз.Воже\^^$$$яПоча)ад^^ -Ж ^$жтотьмАжеЧ< ,

г®

&

'оз.Ѣелоё^ЭК ■у/А ѴЖ /БЕЛОЗЕРСК®?

ТИХВИН-

ЛЕНИНГРА

'TKAfy МЧЗОЛОГДА^ ОІИ

КИРОВ

НОВГОРОД

А

ЮЗ.И.пвдлегіЖЖ

•СТАР. РУССА;

(КОСТРОМА

/ЯРОСЛАВЛЬ,

оз.Седиге

tP

ТРЖОК®5^КАЛИНИН ) л. во^ 0,

РОСТОВ

& 45 q

.•• ’ ■ \ В ладимир )

^ горький

< ____ КАЗАНЬ АВол«Л<\-Л>

МОСКВА»» **

4. Бассейны рек Северной Двппы. Сухоны, Вычегды и Ваги (Архангельская и Вологод ­ ская области и Коми АССР). 5. Бассейны рек Пппегп п Мезени (Ар ­ хангельская область) . 6. Беломорье — Лямпцкпи, Поморский, Карельский. Кандалакшский и Терский бере ­ га Белого моря (Архангельская и Мурман ­ ская области н КАССР). Автор приносит глубокую благодарность всем местным жителям — старожилам селе ­ ний упомянутых районов, оказавших неоце ­ нимую помощь своими сведениями при обме ­ рах и сборе натурного материала для рекон ­ струкции селеппй, а также выражает призна ­ тельность сотрудникам государственных архи ­ вов, фототек и библиотек Ленинграда и Моск ­ вы, содействовавших в работе по выявлению архивных обмеров, фотофиксацпй и редких публикаций памятников деревянного зодчест ­ ва русского Севера.

отбора самим народом без какого-либо вмеша ­ тельства, уяснить закономерности взаимосвя ­ зи природных п архитектурных начал и, та ­ ким образом, выявить основы создания па ­ родом оптимальной среды обитания. Иначе говоря, селения русского Севера — папболее чистые эталоны народного понима ­ ния функциональной, пространственной н эстетической организации жилой среды, вы ­ работанные па протяжении XVI — начала XX вв. В зону натурного изучения и обследования вошли следующие районы европейской части русского Севера (рпс. 1): 1. Восточное Приладожье, Посвирье и При- опежье (по современному административному делению — Ленинградская область и Карель ­ ская АССР). 2. Заопежье н Пудожский район (КАССР). 3. Каргополье, Кепозерье п бассейн рекп Онегп (Архангельская область).

Необходимо изучатъ народное зодчество на местах его создания и изучатъ так же серьезно и глубоко, как серьезно и глубоко изучается классическая архитектура Греции и Рима. / ’ . Габе Ощущение родины рождается из гармонии между природой и строениями. Ле Корбюзье

Глава I СЕВЕРОРУССКОЕ СЕЛЕНИЕ

ной организации селений. За редким исклю ­ чением не делалась панорамная фотосъемка, обмеры пх почти нс производились. Недолго ­ вечность дерева как строптельного материа ­ ла привела к тому, что мы потсрялп много интересных и поучительных примеров народ ­ ного подхода к организации жилой среды. II все же на все поставленные выше вопро ­ сы ответить необходимо, особенно в свете за ­ дач, выдвинутых нашим временем. Но внача ­ ле для более полного понимания становления и развития народных традиций в организации жилой среды необходимо проследить основ ­ ные этапы процесса освоения п заселения зе ­ мель русского Севера и хотя бы в общих чер ­ тах познакомиться с основными работами эт ­ нографов, изучавших русское селение.

Что собой представляет северорусское се­ ление? Каким жизненно важным условиям оно должно было отвечать? Чему сегодня мо ­ жет научить нас многовековой народный опыт п стоит ли пм пренебрегать? Ответы па эти вопросы в какой-то степени осложняются тем, что длительное время в ар ­ хитектурной пауке главенствовал взгляд иа русское селение как па некое стихийное об ­ разование, не подчинявшееся никаким логи ­ ческим пли эстетическим закономерностям. Изучение памятников народного зодчества проходило вне пространственной связп пх друг с другом и, что особенно досадно, вне связи с той природной средой, в которой они создавались. Подобный взгляд не способство ­ вал возникновению интереса к пространствен ­

1. Исторические предпосылки возникновения архитектурно - планировочных традиций на территории русского Севера

Освоение Севера началось в XI — XII вв. новгородскими людьми (так называемая Нов ­ городская колонизация) с целью расширения территорий для лесных и рыбных промыслов,

дававших новгородцам товарную продукцию, в обмеп па которую можно было получить хлеб с юга п необходимые товары пз запад- пых стран. Эти обстоятельства и заставляли

16 искать удобные подлые торговые путл к Бело ­ му морю * . Пз четырех основных путей, про ­ ложенных новгородцами, более всего исполь ­ зовались два — Кепорецкпіі и Белозерско- Онежскнй (см. рпс. 1). Оба они начинались от Онежского озера, куда новгородцы выходили из Ладоги по реке Свири и вели через воло ­ ки к реке Онеге — ближайшей пз крупных рек Севера ** . Эти пути предпочитались другим ввиду того, что лежали в пределах новгород ­ ских земель. По ним с XI по XVI в. шел при ­ ток населения из Новгорода к погостам, фор ­ мировавшимся в Пудожском крае, Каргополье, па берегах и притоках реки Онеги, в низовь ­ ях Северной Двины и па побережье Белого моря. Выяснение и уточнение исторических пу ­ тей освоения Севера для изучения архитек ­ турного наследия представляется особенно важным, так как пмеппо по пнм проникала сюда культура Новгорода. Эти пути опреде ­ лили зоны первоначального освоения Севера, что и подтвердилось проведенными обследо ­ ваниями. Наибольшее количество селении и пх гнезд было выявлено в районах, по кото ­ рым проходили торговые пути. Первоначальное заселение Севера повго- родцамп (помимо аборигенного населения) подтверждают и данные смежных паук: ан ­ тропологии, этнографии, диалектологии и то­ понимики. Последующий процесс заселения выходцами пз Ростово-Суздальских и позднее Московских земель (так называемая Нпзов- ская колонизация) принес сюда пные архи ­ тектурные и планировочные традиции. Сплав традиций этих культур в сочетании с прпрод- по-географнческпмн и климатическими усло ­ виями Севера привел к рождению региональ ­ ных типов и форм поселений, получивших окончательное развитие в период с XVI по XIX в. п потому представляющих для пас наибольший интерес. Какие же типы селений сложились здесь к началу нашего века и какова пх структура? * Вопросами освоения Севера занимались иссле ­ дователи К. А. Неволин, П. С. Ефименко, А. П. Ща ­ пов, А. М. Аидрияшев, В О. Ключевский, С. Ф. Пла ­ тонов, С. Я. Забелло и др. ** Некоторые участки этих путей уточнены обсле ­ дованиями автора.

По социально-экономическим признакам п территории русского Севера можно различит три основных типа поселений * : погост, сел и деревня. Все они русского происхождени и начало формирования этих типов иа Север нужно связывать с новгородским освоение [21]. Одним нз самых рапппх и своеобразны видов поселений, характерных для Север был погост. Термин «погост» упоминается уж в XII в. в писцовых книгах Обопежской пя тины и имеет два зпачеппя: центрального по селения и административного округа. Ввид этого в литературе принято эти два поняти терминологически различать путем употреб ления выражения «погосто-место» в перво случае и «погосто-волость» — во втором. Первоначально население погосто-волости видимо, составляло сельскую общппу, позд нее границы общипы сузились, и внутри од ного погоста уже функционировало несколь ко общин [13, 67]. Обычно па погосто-мест (т. е. в центральном селе погоста) строилас церковь пли храмовый комплекс, тогда ка погосто-волость составляла приход. В пого тах в значении «место» происходили мирски сходы и съезды, сюда приезжали купцы — «торговые гости» (отсюда — «погост»). По ио госто-волостям велся счет жителей, земель имущества ■ — частного н казенного. Территории погостов зависели от концент рации населения. Так, например, Заопежска часть Обопежской пятины делилась в XVII па 17 погостов. Наибольшая концентрация на селения и, следовательно, наименьшие по тер ритории погосты образовались по берега Онежского озера вблизи районов, по которы проходили основные водные пути. Например территория малонаселенного Выгозерског погоста, не примыкавшая к Онежскому озе ру, в 26 раз превышала территорию густоиа * Для классификации поселений примем систем терминологических определений, разработанную э нографом М. В. Витовым [16]. В связи с этим бу дем называть типами поселений социально-эконо мические разновидности поселений (село, хуто слобода, погост), типами заселения — особенност в расположении поселений на местности в зависи мости от физико-географических условий (долин ный, водораздельный и т. д ), типами расселения — особенности группировки поселений (скученна гнездовая, разбросанная и т. д.) и формами посе лений — их планировку (уличная, рядовая и т. п.

17

селенного Толвуйского погоста, разместивше ­ гося па Заопежском полуострове, вблизи вод пых путей [19, с. 58]. Термин «село» па страницах русских ле ­ тописей появился в X в. и обозначал княже ­ ское загородное именно. Позднее под селом понималось центральное селение, к которому тяготеют деревни. В XIX — XX вв. оно в боль ­ шинстве случаев означает сравнительно круп ­ ное сельское поселение, в котором есть (плп была) церковь. Таким образом, село являлось административным, торговым и обществен ­ ным центром группы тяготевших к нему де ­ ревень. И, наконец, деревня — основной тип поселения русских крестьян-земледельцев, первоначально в 1 — 3, позднее в 10 — 15 дво ­ ров. Кроме этих трех типов поселений па рус ­ ском Севере можпо назвать еще один — по ­ чинок, выставку, пли окол. Починок — одно ­ дверное селение. Во времена новгородского освоения Севера этот термин употреблялся в значении основания нового селения («почин», «начинать»). Часто эта первоначальная ячей ­ ка прп удачном выборе места стаповплась первым звеном будущей деревни плп села Позднее в XVIII — XIX вв. починком, плп вы ­ ставкой, па Севере называли небольшие но селения, отпочковавшиеся от деревни или се ла в поисках лучших земель. По существу именно этот процесс п приводил постепенно к формированию па Севере гнезд (групп) се ­ лений. Итак, социально-экономические связи трех осповпых тппов поселений (погост, се­ ло, деревня) явились первоосновой для сло ­ жения структурной системы среды обитания, характерной для русского Севера. Для исследования народных традиции в архитектурно-пространственной организации жилой среды наибольший интерес представ ­ ляют XVII — XIX вв. — период формирования мпогодворпых селеппй п их групп с вырабо ­ тавшейся системой соподчинения и визуаль ­ ных связей. Рассмотрим, как влияли геогра ­ фические п физические условия па террито ­ рии русского Севера па характер расположе ­ ния селеппй (типы заселения). Первым, кто предложил классифицировать поселения Вос ­ точно-Европейской равнины исходя пз осо ­

бенностей расположения их па местности, был известный географ П. П. Семепов-Тяп- ІПапскпп [78]. В основу своей классификации оп положил географический фактор и исходя пз пего попытался понять природу поселений. Оп справедливо отмечал преобладание в Ев ­ ропейской России водно-волокового сообще ­ ния ввиду равнпипостп (в отличие от Запад ­ ной Европы, где реки берут начало в горах), что привело к прокладке грунтовых дорог. Прп освоении русского Севера пользовались водпо-волоковыми путями (летом на ладьях, зимой по льду). Позднее тяга к отысканию удобных зе ­ мель привела па водоразделы. Но хорошие почвы на водоразделах имеются только в сред ­ ней полосе, на Севере лучшие земли лежат по берегам рек п озер, междуречья же запяты тайгой и болотами («таибола»). Большая за ­ нятость северного населения в промысловом хозяйстве также заставляла «прижиматься» к водным путям как единственному средству сообщения. Исходя из этого Семенов-Тяп-Шан скпй выделяет три основных типа заселения Восточпо-Европейскоп равнины: 1. Централь ­ ный нечерноземный и северо-западный зем ­ ледельческий, обусловленный положением наиболее удобных земель. 2. Северный, про ­ мысловый по преимуществу и лишь в слабой степепп земледельческий и соответствующий наиболее развитой сети сплавных рек. 3. Юж ­ ный, черноземный, исключительно земледель ­ ческий, тяготеющий к речным долинам как единственно падежным источникам питьевой воды. «Одним словом, русский человек в данном случае уподобился лесу, который па Крайнем Севере и на крайнем юге Восточно-Европейской равнины жмется к речным долинам, а в сред ­ ней полосе занимает водоразделы», — отмеча ­ ет Семенов-Тяп-Шанскпй [78, с. 13]. Верно оп ­ ределяя северный тпп заселения в целом, Се- мепов-Тяп-ІПапскпй не анализирует его и пе выделяет в нем подтипы. Этот пробел был частично восполнен в 1946 г. этнографом И. И. Сорочинской-Горюновой [79], приняв шей классификацию Семенова-Тяп-ІПапского и на территории Восточного Прпладожья вы ­ явившей несколько подтипов. Наибольшая

18 концентрация населения отмечается ею по берегам рек (речной тип — до 40%), по кото ­ рым можно проникнуть в глубь материка, а также по берегам крупных озер и озерных групп (озерный тин — до 35%), остальные се ­ леппя — па водоразделах между озерами и ре ­ ками п связаны с возвышенностями (сель- гами). Ввиду разнообразной природной ситуации в озерных районах Сорочинская-Горюнова вы ­ делила три подтипа: прибрежио-озерные се ­ ления, селения озерных наволоков (мысов) п селения озерных перешейков. Оставшиеся 25% селеппй Восточного Прпладожья распре ­ деляются между тремя типами заселений: сележно-озерным, прп котором селения рас ­ полагаются группами по сельгам средп систе ­ мы мелких озер и протоков, сележным, когда селеппя расположены на водоразделах вдали от открытых водоемов, «на колодцах», и се ­ лениями на возвышенностях. К последнему типу относятся группы селений па гребпях коренных возвышенностей Восточного При- ладожья. Перечисленные типы заселения, от­ меченные Сорочппской-Горюповой на основе анализа Восточного Приладожья, характерны и для всей территории русского Севера, но вместе с тем, ввиду большого разнообразия природно-географических условий этой об ­ ширной территории, приведенная классифика ­ ция требует дальнейшего развития и допол ­ нения. Обследования, проведенные автором, пока зали, что наличие па территории русского Севе ­ ра таких крупных рек, как Онега, Северная Двина с Сухоной, Вычегдой, Вагой и Пинегой, Мезень и Печора, позволяют выделить в реч ­ ном типе заселепия два подтппа: речное селе ­ ние при большой реке, когда деревпп разме ­ щаются преимущественно па одном берегу реки, и речное селение при малой реке, когда деревпп размещены па обоих берегах рекп. Наличие же таких крупных озер, лежавших па путях заселения и имеющих изрезанные контуры берегов и группы островов, как Онеж ­ ское. Водлозеро, Кепозеро. Почозеро, Сям- озеро. Сандал, Лнжмозеро и др., дает основа ­ ние добавить к рассмотренным ранее еще два подтипа озерного типа заселения: озерные

полуостровные и озерные островные селения. Наконец, характерные природные особенно ­ сти, способствовавшие выбору места для се ­ лений па берегах Белого моря, позволяют го ­ ворить о самостоятельном приморском типе заселения. Ввиду того, что поселения в По ­ морье издревле основывались пе только па самом побережье, по и в устьях рек, впадаю ­ щих в море (возможность проникновения в глубь материка, наличие пресной воды, реч ­ ной рыбный промысел и т. д.), можно выде ­ лить в последнем два подтипа: приморско- прибрежный и приморско-приречный. Как же распределялись селеппя по всей территории русского Севера ’ В связи с тем. что население как в первоначальный период освоения Севера, так п в последующие тяго ­ тело к берегам рек, озер и Белого моря, наи ­ большая концентрация его (до 90%) приходи ­ лась па речные, озерные и приморские типы заселения. Этому способствовали прежде все ­ го экономические причины: так, реки и озе ­ ра — «экономические нервы области», по вы ­ ражению Витова, — единственно удобные до ­ роги (при почти полном отсутствии сухопут ­ ных), а также источники рыбных промыслов. Чем дальше па Север, тем все более уве ­ личивалась роль промыслов, снижалось плодо ­ родие земель и ухудшались климатические условия для земледелия. Большинство удоб ­ ных для обработки земель на Севере распо ­ ложено по берегам узкой полосой. Часто в 100 300 м от рекп начинается «сузем» — во ­ дораздел, покрытый болотами илп труднопро ­ ходимым лесом, тогда как вблизи рек, благо ­ даря естественному дренажу, болот нет. Не ­ маловажно п то, что подавляющее большинст ­ во рек северной России течет с юга па север, и потому почва в долинах рек несколько теп лее, чем на водоразделах. В поймах рек рас ­ положены заливные луга, которые служили базой животноводства. Нельзя забывать, что русские пришли па Север с довольно высоко развитой земледельческой техникой и усто явшимпся традициями в животноводстве, по ­ этому хорошая почва для пашни и наличие близко расположенных сенокосов прп выборе места для селения имели решающее значение. Наконец, образованию крупных селеппй па