Академия художеств

писи в 70-х годах заведовал лучший русский портретист XVIII века Д . Г. Левицкий, историческим—Козлов, пейзажным—Семен Щедрин, батальным—Серебряков. Миниатюрной живописи обучал старший Жарков, живописи животных—Иоганн Гроот, а живописи плодов и цветов —сперва Хазенфельдер, а затем Попугаев и Кнаппе. Клас сом скульптуры руководил Николя Жилле и вновь приглашенный в 1766 году профессор „орнаментальной скульптуры" Луи Ролан. Последний ставил программу свою очень широко: помимо собственно архитектурной декорировки, он включал и „комнатные уборы", и рубку из мрамора, и тиснение из металлов и картона. Класс архи тектуры возглавлял попрежнему Валлен Деламот; по его проекту в 1765 году приступили к постройке нового академического здания. Не приходится поэтому удивляться, что в 60—70 -х годах XVIII века из Академии вышел целый ряд мастеров, высоко поднявших авторитет и русского искусства вообще и самой Академии Художеств, в част ности. Особенно разительны были достижения в области скульптуры. В 1767 году окончили Академию и были посланы за границу—сперва в Париж, а затем в Рим—уже упомянутые выше Шубин и Гордеев. О Шубине эпитафия на его памятнике говорит кратко и вырази тельно: „Рим и Болония в нем гения венчали". Следом за ними в 70-х годах командированы были в чужие края для усовершен ствования: Козловский (автор памятника Суворову в Ленинграде и статуи „Самсон" на Петергофском каскаде); Федос Щедрин (автор великолепных „Кариатид, несущих небесную сферу" пред главным входом в Адмиралтейство); затем —Мартос, завоевавший себе позднее имя „русского Кановы" (автор памятника Минину и Пожарскому в Москве, герцогу Ришелье в Одессе и ряда замеча тельно выполненных надгробий). Эта плеяда скульпторов работами •своими заставила западно-европейские художественные круги при знать, что в России возникла школа ваяния, стоящая на уровне достижений мирового искусства. Признание это распространялось и на живопись, где выдвинулись такие мастера, как Левицкий, Рокотов, Щукин, Лосенко, Акимов, и на архитектуру, обращавшую на себя общее внимание грандиозными проектами Баженова, постройками Старова, Фельтена, и на гравюру, которая по всей справедливости могла гордиться именами Чемесова, Мерцалова, Скородумова. Однако этот расцвет Академии продолжался недолго. С конца 70-х годов он сменился сперва временным застоем, а затем последовал упа док. Из „предложений" Совету Академии, данных Бецким в 1782 году, ясно, что и само руководство Академией стало замечать это. „Недавно выпущенные воспитанники, — писал президент, — навле кают внутри и вне государства бесславие на наше воспитание,