2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Индустрия идентичности: культура и промышленность в здании Екатеринбургского музея изобразительных искусств

The Industry of Identity: Culture and Industry in the Building of Ekaterinburg Museum of Fine Arts

Special projects

Биеннале как тип культурного события редко вклю- чается в локальный контекст. Для города, в котором она проходит (особенно если это случается в пер- вый или второй раз), биеннале является экзаменом на звание административной единицы, способной предоставить работающую инфраструктуру для меж- дународной, интеллектуально насыщенной и дале- кой от массовой культуры выставки. Организаторы биеннале в Екатеринбурге проявили осторожность, назвав мероприятие «индустриальным». Тем самым они привязали мероприятие государственного мас- штаба к местной специфике. Термины для описа- ния современного состояния европейского общества (а Екатеринбург мыслит себя частью Европы) обще- известны. Мы живем в «постиндустриальном» и даже «постгуманистическом» мире, где массовое произ- водство анонимно и не имеет классового выраже- ния, заменив его на ничего не говорящий социоло- гам ярлык Made In China (Made In Indonesia и т. д.), а человеческая личность все менее готова отстаивать свою уникальность перед лицом глобальных биоло- гических процессов (смотрите, например, концеп- цию «эко-феминизма», принятую куратором послед- ней «dOCUMENTA» Каролин Кристоф-Бакарджиев) и «информационного стада», ситуации, когда про- цесс обработки информации окончательно оформил- ся как «следование» и «одобрение» (following и liking) вместо вчитывания, критики – в общем, осмыслен- ной (конструктивной или разлагающей) реакции. Слово «индустриальный» относится к прошлому ре- гиона, принимающего биеннале, а следовательно, от- сылает к истории, точнее, к истории Нового времени и промышленной революции. Оно практически на- вязывает разговор о статусе культурного работника, начатый кураторским коллективом 1-ой Уральской индустриальной биеннале в 2010 году. Наша экс- курсия ставит вопрос об индустриальной культуре,

A Biennial as a type of cultural event is seldom includ- ed into local context. For a city where it takes place (es- pecially if it happens for the first time), a Biennial is a test for the title of an administrative unit capable of providing the working infrastructure for an interna- tional, intellectually saturated, non-mass cultural ex- hibition. The organizers of the Ekaterinburg Biennial have shown caution by naming the event “industri- al”. Thereby they wedded a nation-level event to local specificity. The terms for describing the state of mod- ern European society (Ekaterinburg considers itself a part of Europe) are universally known. We are living in a “post-industrial” and even “post-humanistic” world where mass production is anonymous, with class di- mension replaced by the sociologically uninformative labels “Made in China”, “Made in Indonesia”, etc. At the same time the human individual is less and less ready to defend his uniqueness in the face of global biological processes (consider, for example, the concept of “eco- feminism”, adopted by the curator of the last “dOCU- MENTA” Carolyn Kristov-Bakargiev) and “informational herd”—a situation where the processing of information has completely turned for critics into “following” and “liking” instead of “scrutinizing” so as to offer a reflec- tive (parsing and constructive) reaction. The word “in- dustrial” is about the past of region that is hosting the Biennial and therefore is a reference to history, more specifically—to the history of modern time and indus- trial revolution. The word practically dictates the con- versation about the cultural worker’s status begun by the curators of the 1st Industrial Biennial in 2010. The tour poses the question about the industrial culture and art’s relation to industry by including into the itiner- ary of the 2nd Industrial Biennial the Ekaterinburg Mu- seum of Fine Arts (EMFA) as a ready and conceptually thought-through utterance that needs only to be de- scribed and interpreted.

155