tugendhold-hudozhestvennaia-kultura-zapada-1928x1

борется с голодной смертью. В цикле „Крестьянского восстания" манера Кольвиц становится суше и острее, соответствуя самой стремитель- ности сюжета. Позднее — с необычайной нежностью и легкостью Коль- виц рисует литографским карандашом детские образы—большеголовых, рахитичных детей. Мать и дитя (мать-работница, и дитя — истощен- ное голодом, похожее на маленького старичка), пролетарская женская доля — вот основная канва ее творчества. И, наконец, в последних своих работах, где творчество художницы достигает своего напряжен- нейшего пафоса, в работах, навеянных войной, горем вдов и сирот Кольвиц прибегает к резкому, острому языку гравюры на дереве. Никаких полутонов, только черное и белое, только острые жилы ли- ний,— словно крик боли и возмущения, прорезывающий ночь и зве- нящий на одной и той же ноте... В своем искусстве она прежде всего — женщина-мать, до краев преисполненная жалости. Только у Достоевского (излюбленного автора Кольвиц) можно найти страницы, столь же пронизывающие болью за человека, за плачущее „дитё". Создать такие поистине трагические листы, какие создала Кэте Кольвиц под влиянием мировой бойни,— вероятно могла только женщина-мать, с незаживающей раной: потерей сына. Но это личное горе под рукой Кэте Кольвиц выросло в юре всех матерей всего мира. Было бы, однако, несправедливо думать, что искусство Кэте — исключительно жалостливое, скорбящее, дрябло-пассивное. Немецкий биограф Кэте Кольвиц, Артур Бонус, усиленно старается внушить, что художница—лишь философ, что она никогда ни к чему не призывает, что ей чуждо чувство гнева и мести, что она во всех бедствиях на- рода винит лишь судьбу, древний „рок". В доказательство этого он приводит тот факт, что Кэте Кольвиц всегда изображает жертв, но ни- когда не рисует врагов — богачей, тунеядцев, насильников. Слабое доказательство! Образы Кэте Кольвиц настолько красноречивы сами по себе, насыщенны и выразительны, что выводы напрашиваются сами собой. Только классово-слепые не видят их. Когда Кольвиц изобра- жает материнское горе над сыном, убитым в гражданской войне (гра- вюры к „Ткачам" Гауптмана) или войне внешней, когда она рисует женщин, которые, в зверином отчаянии, сжимают костлявые кулаки и уже хватаются за камни, вилы, и косы, чтобы броситься на насиль- ников (та же серия „Ткачей" и особенно „Крестьянской войны"),