tugendhold-hudozhestvennaia-kultura-zapada-1928x1

Домье пребывает в неустанном движении, в экстазе. Правда, Домье по самому существу своей натуры не был мистиком, всегда оставаясь верным натуре и обеими ногами — столь же крепко, как и рабочий-пе- чатник на его литографии, — упираясь в твердую землю. Но в то же время Домье никогда не рисозал непосредственно с натуры, а только по памяти, и каждый образ возникал в нем интуитивно, как внезапное видение из тьмы и света. И эта „магия" контрастов делала даже са- мую тривиальную реальность, изображаемую Домье, чем-то сверхреаль- ным, выводя ее из мира „бытовика" Теньера в мир Теодора Гофмана. Этот полу-фантастический элемент сказывается не только в работах Домье, посвященных скоморохам и карнавалу, но и на всех его обра- зах. Они не только реальны, но и, если так можно выразиться, сверх- реальны. Они обнажают, вскрывают, просвечивают вещи и лица, де- лают их более пронзительными и насыщенными, чем они суть. Это — реализм средневековой готики с ее духом острого гротеска, это реализм Мольера, питавшегося „масками" старинной народной коме- дийности... И, вместе с тем, Домье современен до мозга костей. „ На д о при- надлежать своему времени ", говорил он, и в этой формуле, в этом завете — одна из главных революций, произведенных им. „Тот будет подлинным художником, — писал Бодлер еще в 1845 г. по поводу вы- ставки-салона, кто найдет в современной жизни ее эпическую сто- рону и заставит нас понять, насколько мы велики и поэтичны в наших штиблетах и галстуках". Именно этим художником, открывшим искус- ству Америку нашей городской современности, и был Домье. Когда он беспощадно осмеивал героев классической трагедии в своих лито- графиях— он смеялся над культом античной красивости, над засильем классицизма, над пылью академий. Он хотел сказать, что не только античные тоги Давида и не только шекспировские плащи Делакруа, но и самые простые буржуазные сюртуки и простые лица народа должны стать объектом искусства. И в то время как его друг Коро писал поэтические рощи с розовеющими нимфами, Домье осмелился ввести в живопись городские пейзажи, мосты, дома, закопченные вок- залы и грязные вагоны III класса. Вместе с тем Домье отобразил и то, чего нехватало Курбэ, этому официальному „отцу реализма",— динамическое мироощущение нашей эпохи. Он первый показал наме- ками штрихов мелькание экипажного колеса, он первый внес в свою