tugendhold-hudozhestvennaia-kultura-zapada-1928x1

щать эту коллективную стихию толпы не только на театре, но и пло- скостях более серьезных. Так — дважды — он написал картину „Восста- ние", показав душу улицы в бурном движении толпы, сведенном, как к фокусу, к стремительному жесту призывающей вперед девушки. В другой раз он развернул обратное движение толпы—не стремитель- ность революции, но замедленную поступь усталых „беженцев-эмигран- тов"—трагическую процессию коллективного горя. Но здесь мы уже вступаем в сферу Домье-живописца и скульптора.

IV

К живописи Домье рвался всегда. Иначе не могло быть: он обладал пылким, артистическим темпераментом, он пребывал в дружеском окру- жении художников-живописцев: Коро, Диаза, Добиньи, Делакруа, он жил в городе-музее, где были сосредоточены столь близкие его натуре произведения фламандской и голландской живописи, Рубенса и Теньера. Но — увы! — вечная нужда и всепоглощающая журнальная работа пре- пятствовали ему отдаться живописи. Лишь сорока лет взялся он впер- вые за кисть, когда казалось, что вместе с победой февральской революции его обличительная миссия окончилась. В 1848 г. Домье написал для официального конкурса аллегорический образ „Респуб- лики"— прекрасную величественную композицию, которая настолько монументальна, что могла бы служить проектом памятника. В проти- воположность хищному Гаргантюа, поглощающему народные силы, „Республика" Домье — титаническая женщина, молодая народная мать, кормящая своими могучими грудями двух припавших к ней младен- цев; двое других, читающих книгу, сидят у ее подножья, олице- творяя собой то, что мы теперь назвали бы символом всеобщей грамотности. Но ошибся Домье, встретивший Республику 1848 года с энтузи- азмом; изменилась форма правления, но дух Робер Макэра остался. „Добрые буржуа" прошли мимо прекрасной композиции Домье, пра- вительство не дало ему награды, и попрежнему художник обречен был на бедность. Но кисть была взята и отныне уже не могла выпасть из