Жизнь художника Федотова

Мир изменялся вокруг художника. Он прочитал „Илиаду" в переводе Гнедича и поразился верности дета- лей, заметил, как раздвигает Гектор ноги, чтобы выломить дверь Ахейской стены, и как гудит медный щит Аякса, отражая камень. Он читал прощание Гектора с Андромахой и пора- жался тому, как сумел передать Гомер испуг ребенка при виде отца в шлеме. Заплакал малютка Астианакс: ...назад,- пышноризой кормилицы к лону С криком припал, устрашася любезного отчего вида, Яркою медью испуган, и гребень увидев косматой, Грозно над шлемом отца всколебавшийся конскою гривой. . . Недостигаемые стихи! Есть тут и живописная кар- тина— движение гривы над медью, люди, ребенок,-—-все в одном движении. Когда становилось темно и за тонкой перегородкой засыпали соседи, когда ложился спать Коршунов в своей комнатке, увешанной лубочными картинками и рисунками Федотова, зажигались свечи, проверяли рисунок и топо- том говорили о других именах,—об офицере Полежаеве, разжалованном за стихи в солдаты. Государь разрешил ему писать к себе. Полежаев писал и не получил ответа.. Хотел жаловаться, сбежал со службы в Петербург. Был арестован. Отдан опять в солдаты без выслуги. Его пред- ставили к производству в офицеры в 37-м году. Но пока утверждали производство, умер поэт в Московском во- енном госпитале. Труп его, говорят, объели крысы. Уже восемь лет прошло. Стихи попали в потаенные тетради. Читают их и не могут забыть поэта. Со старыми приятелями Федотов разошелся, говорил про них: