В защиту искусства

Садистка с инженером В семейный мчалась сад, Училась там манерам И ела виноград. Она была бы рада В саду и спать меж роз, Но инженер из сада Ее на дрожках вез. Вот в том и вся отрада Тем девушкам дана! Чего ж еще им надо, Какого же рожна?

В этом стихотворении перед вами во всей красе поэт «чистого искусства» Сологуб — не то подвыпивший буржуазный саврас, не то плюгавый и похотливый «культурный» старикашка, — во всяком случае, представитель того «света», который «предает поруганью» «беззащитного друга». Стихотворение «Три девы» — грязное в нравственном отно ­ шении произведение. Но не удивляйтесь, читатель, этому: все-таки оно — произведение «чистого» искусства. С названием здесь произошло то же, что и с названием политических пар ­ тий: грязь свойственна «чистому» искусству в не меньшей мере, чем коварство и корысть, неправда и неправота свойственны «правым» политическим партиям. Но, конечно, не во всяком произведении чистого искусства непременно имеется грязь. <...> <...>Люди, перебегающие из стана «погибающих за вели ­ кое дело любви» в стан «ликующих, праздно болтающих, оба ­ гряющих руки в крови», обыкновенно становятся ярыми по ­ клонниками чистого искусства. Благоговея богомольно Перед святыней красоты, — они успешнее гасят свою мысль, убивают в себе остатки чест ­ ности и достигают забвения о тех, кто погибает. Но, повторяю, вопрос о влиянии чистого искусства — во ­ прос очень сложный. Ведь, например, сознательный рабочий и без подсказки почувствует связь между «розами» на лицах детей эксплуататора и бескровностью лиц детей пролетария. Точно так же рабочий, естественно, испытывает чувство гадли ­ вости по отношению к слюнявому Сологубу с его «шатеноч- кой модисткой» и легче поймет тот мир, что венчает лаврами Сологуба. Однако действительное удовлетворение пролетарий получит не от описания того, как помещичьи дочки «розами цветут», а, скорее, от «музы мести и печали», повествующей о том, как «девок розгами секут». Поклонники чистого искусства считают, например, Некра ­ сова стоящим вне пределов искусства, и тем самым уже они 318