Утопия

виться от многочисленных бедствий, чем быть осажденным большими богатствами. Мне и в голову не приходит сомневаться, что весь мир легко и давно уже принял бы законы утопий- ского государства как из соображений собствен- ной выгоды, так и в силу авторитета Христа- спасителя, который по своей величайшей муд- рости не мог не знать того, что лучше всего, а по своей доброте не мог не посоветовать того, что он знал за самое лучшее. Но этому проти- вится одно чудовище, царь и отец всякой ги- бели,— гордость. Она меряет благополучие не своими удачами, а чужими неудачами. Она не хотела бы даже стать богиней, если бы не оста- валось никаких несчастных, над которыми она могла бы властвовать и издеваться; ей надо, чтобы ее счастье сверкало при сравнении с их бедствиями, ей надо развернуть свои богатства, чтобы терзать и разжигать их недостаток. Э т а адская змея 2 2 9 пресмыкается в сердцах людей и, как рыба подлипало 2 3 0 , задерживает и за- медляет избрание ими пути к лучшей жизни. Так как она слишком глубоко внедрилась в людей, чтобы ее легко можно было вырвать, то я рад, что по крайней мере утолийцам вы- пало на долю государство такого рода, который я с удовольствием пожелал бы для всех. Они последовали в своей жидни именно таким уста- вам и заложили на них основы государства не только очень удачно, но и навеки, насколько это может предсказать человеческое предположение. Они истребили у себя с прочими пороками корни честолюбия и раздора, а потому им не грозит никакой опасности, что они будут стра-