Условности. Статьи об искусстве

А надо мной плывет глухой и нежный голос (стр. 31). Голос зовущий и проклинающий (32.). Голос подымается протяжный (39).

И этот голос, преследующий поэта, для читателя делается голосом самого поэта, поющим о значительном внутреннем мире, о жизни, о чувстве, о современности — словом о всем, что изгоняет из поэзии новая, формальная и мертвая поэтика. Вспоминается определение какого-то наивного человека: „поэзия это лучшие слова в лучшем порядке 1 '. Сказать можно какую угодно глупость, но вся поэзия и поэзия Анны Радловой, как дочь настоящего творчества, протестует против этого. Поэзия — вскрытие тайны и последняя пленительность, чаровница и пророчица. И Анна Радлова ищет окончатель ­ ную полновесность слова и наиболее выразительный их распо- рядок, но Это только средство для песен потрясенной нежной и вещей души, очень женской, не смотря на всю свою муже ­ ственность и суровой при всей своей нежности. Книгой „Корабли" А. Радлова вступила полноправно и законно в семью больших современных лириков, как Ахма ­ това, Блок, Вяч. Иванов, Мандельштам и Сологуб. Но при этом у Радловой, независимо от ее индивидуаль ­ ности, есть еще черта, которой нет ни у кого из нас. Это — поэтическое отражение современности, „вселенской весны". Я нисколько не забыл „Двенадцать", удивительное и одно из лучших достижений А. Блока, но это совсем другое, чем песни А. Радловой. Блок революцию подчиняет своей стихии: снежной метели, анархизму, какому-то духовному нигилизму с налетом смутного и не очень обязательного христианства. Это — „блоказированная" революция, один из обликов Блока. Притом это произведение — полуэпическое, полудраматическое и лирическое лишь постольку, поскольку лиричны „Балаган- 170