Условности. Статьи об искусстве

страниц истории и искусство площади — сатирой, пародией, памфлетом подкапывает непрочные и шаткие твердыни. Со ­ чинители оперетты должны быть и в лучших случаях были смелые на язык уличные поэты, полугазетчики, музыканты, обладающие легко запоминаемыми, веселыми мотивами, одуше ­ влением и блеском (пусть иногда вульгарным). Оффенбах и Лекок уже заняли должное место в истории французской музыки. Сюжеты оперет — сатирико-политические, пародии на уста ­ релые шедевры („Орфей в аду", „Синяя борода") социальные („Парижская жизнь", „Зеленый остров") или демократически сентиментальные. Конечно, уличная муза — не скромная ба ­ рышня, и часто не боится довольно откровенных положений и слов, но ведь представление должно быть весело и забавно, а публика (пусть сидит и в театре) предполагается ярмарочная, уличная, чуткая ко всяким персональным намекам, двусмыслен ­ ным словам и насмешкам. Публика — внучка той римской толпы, от которой в театре и цирке императоры выслушивали не очень приятные вещи. Оперетта скоро перекочевала в Вену, но в имперской сто ­ лице парижская гостья, несмотря на очевидную даровитость Зуппе и Штрауса совершенно потеряла свой республиканский характер, сохранив только веселый и фривольный тон. В по ­ следние двадцать лет снова в той же Вене расцвел ряд опе ­ ретт, почти уже не имеющий ничего общего с сатирами Оффен ­ баха. По большей части произведения Легара, Фаля, Жильбера или фарсы или шикарные драмы из космо-политически-ресто- ранного быта, идеализация отелей, банкирского беззаботного житья, почти без оттенка критики. Изредка пародии на про ­ изведения искусства („Веселые Нибелунги"), часто сюжеты чисто драматические („Дама в красном"), стремящиеся не ­ удачно и напрасно к „серьезному жанру". Верхом такого идеала для снобических подонков кафешантанного общества, — 126