TATLIN NEWS #67

Идеал важен, потому что, к сожалению, благодаря опыту нацистского искусства и социалистического реализма, само понятие чудовищно дискредитировано

кое участие. Вариант «номер три» – социал- кунст – здесь главным действующим лицом является проблема, а художники, зрители, участники – второстепенные лица, которые каким-то образом на эту проблему реагиру- ют. И где художник является инициатором процесса и может быть в какой-то мере ре- жиссером. ЭТО НЕ АКТУАЛьНО И еще одна важная вещь. Современное искусство к настоящему моменту накопи- ло невероятное количество инструментов художественного воздействия и художе- ственного осмысления действительности и продолжает искать новые ходы и формы. Многие обвиняют современное искусство в том, что оно делается уже исключитель- но ради того, чтобы придумать какое-то но-

вое сочетание кофточки со штанишками, которого еще не было. И это замечатель- но. У современного искусства столько ин- струментов, а с традиционными техниками их еще больше, которые позволят осветить любые проблемы достаточно разнообраз- но, исходя из поставленных задач. Поэто- му еще раз скажу: социальная ассенизация не есть функция социального искусства. Социал-кунст не может существовать толь- ко на арт-площадках. Сделанное в галерей- ных условиях не имеет прямого отношения к реальности. Беда в том, что современное искусство, которое когда-то называлось еще акту- альным – перестало быть актуальным во- обще. Кто из современных художников, например, хоть как-то реагируют на про- цессы, происходящие в российском обще-

ное искусство может начать эту реабили- тацию. А то, как сейчас в России все проис- ходит, – все выходят на демонстрацию, все против Путина. А че хотим-то? «Мы против сфальсифицированных выборов!». Вели- колепно. А что такое честные? Кто это по- казал нам, кто знает, как они выглядят? Давайте посмотрим, опять-таки. Давайте спектакль сделаем. С помощью искусства, искусственно смоделируем. В этом во всем и заключается роль, функция и самое глав- ное место «социал-кунст», о котором мы го- ворим. Там обязательно должны быть пор- треты гопников и тех, против кого голосу- ют. Но одно обязательное условие должно быть: в наркопритоне от художника требу- ются не портреты наркоманов, которые и так там сидят, не портреты плачущих мате- рей, которых они и так видят каждый день. А инструкция, как себя вести и как оказать первую помощь при передозе. Это должно быть очень наглядно, подробная инструк- ция, как делать искусственное дыхание, как нужные лекарства вводить. И опять же, здесь важно участие художника. Потому что нельзя это сделать плохо, некрасиво. Если сделать видеофильм или брошюру так, что и смотреть не захочется, никто этим не бу- дет пользоваться. А именно художник мо- жет сделать так, чтобы на это смотрели. И не только в наркопритоне, но и девочки и мальчики из хороших семей. Задача художественная для нас, когда проект будет реализован, закинуть все это на венецианскую или московскую биенна- ле – как на территорию искусства, вынув из другой среды. Посмотрим, что из этого по- лучится. Меня больше волнует, что социал- кунст – это искусство, у которого должен быть результат. В отличие от искусства тра- диционного и так называемого современ- ного. Под первым мы понимаем ситуацию художника, который рисует, и зрителя, ко- торый смотрит, здесь четкое разделение ролей. Под вторым направлением имеется в виду следующий вариант: художник что- то делает, и зритель принимает в этом не-

эскиз к выставке «Война в моей голове», 2010

ТАТLIN news 1|67|104 2012

99

position