TATLIN NEWS #63

Многие произведения искусства появились в ре- зультате дизайн-процесса, но я что-то не припом- ню, когда бы результатом художественного про- цесса становился объект мебели

идей и вдохновения, откуда дизайнер может черпать образ за образом. И эта спонтан- ность может привести к самоповторам, по- тому что сам человек конечен…А вот если кто-то практикует это самое «креативное мышление», он знает, что он не талантлив, несколько неуверен в себе, думает, что про- сто удачу поймал, поэтому вынужден посто- янно развиваться. – Вас часто спрашивают о роскоши – я так понимаю, это связано с тем, что многие из ваших объектов выходят лимитированными тиражами. Вы сами-то считаете свои предметы роскошными? И чем роскошь измеряется, по- вашему? Ценой? – Ой, я утомился уже говорить о том, что роскошь вообще практически прямо проти- воположна тому, что я делаю. Я предпочи- таю думать о себе как о человеке, каждая ра- бота которого бросает вызов, чем как о «ро- скошных дел мастере». Единственное, с чем

я могу согласиться, так это с тем, что мои предметы сложны в реализации из-за слож- ных форм. Появление каждого из объектов – результат ручного труда, и я не эксплуата- тор, чтобы их промышленными масштабами производить. В общем, вся эта экономика приводит к тому, что моя мебель, действи- тельно, существует в этом сегменте, где все стоит как самолет. Но вообще-то это не мое желание, и я надеюсь, что когда-нибудь это изменится. Потому что мне не особо-то при- ятно, что значение слова «роскошный» бли- же к «дорогой», чем к «редкий» или «уни- кальный». – Вы с масс-маркетом вообще не работаете? – Да нет, почему. Где-то 30% моих концеп- ций выпускаются как раз для массового по- требителя. Кстати, мой первый объект для Kundalini, который называется Morphie – это светильник – был как раз полностью ориентирован на потребителей, уже позже

столик JET для Swarovski, 2008

я сделал лимитированную серию. Просто обычно, когда я придумываю что-то, я вижу этот объект в определенном окружении, так что, как правило, и реализации существуют в определенном – музейном – окружении, где ничто не мешает воспринимать их. Не могу сказать, что я много задумы- ваюсь о технологиях потребления, но и не то, чтобы они меня совсем не волновали, так что работа лимитированными серия- ми, если хотите, – моя гражданская позиция в некотором роде. Ну и еще мне неприятна сама мысль о том, чтобы мои объекты за- кончили свою жизнь на свалках, знаете ли. Не для того я стараюсь. – Многие ваши объекты выполнены из синтетических материалов вроде акрила, фибергласса, угольных волокон. Вы как насчет «зеленой» темы? – Я думаю, что помогаю природе уже тем, что не выпускаю каждый стул или стол мил- лионным тиражом. Но вообще, я стараюсь использовать материалы, подверженные переработке. Однако верно и то, что мате- риал для меня – средство и я не боюсь ис- пользовать, скажем, пластик только потому, что он теперь, типа, не в тренде, а в тренде солома. – Ну, из соломы, наверное, трудно было бы вылепить ваши объекты – вы ведь про- ектируете с применением компьютерных технологий? – Ну да. Совершенно этого не стесняюсь. Я мыслю визуально и для меня важно уви- деть объект прежде, чем опредметить его.

кресло @ CHAIR, 2008

112

ТАТLIN new 3|63|96 2011

name