TATLIN NEWS #51

«Инсталляция – это изобретение для разговора с современником, с прохожим. Инсталляцию без толку хранить в музеях, музеи умрут по причине разрывания собственного живота. Ее не нужно хра- нить, потому что она адресована только нам». | «Installation is an inven- tion for the conversation with a contemporary, a passer-by. It has no sense to retain installa- tion in the museums, that will dead because of their own belly explosion. There is no need to keep it at all bacause it's adressed only to us».

– Ну, это тоже метафора – они очень мно- гое потеряли, остались только ребра, скелеты динозавров. Мы можем судить только по ко- стям об их если не величии – то размере. Если ты задал мне вопрос об «Иконосах», которые я начал делать в 99 году, исследуя русскую среду, соединяя урну, ларек, задники икон и конструктивизм, то для меня важен ак- цент на вторую часть слова – носители. «Ико- носы» – несущие традицию. И для меня это некие руны, руны свободных идей. Ты знаешь, я не боюсь повторов, и это – все-таки не ностальгия. Здесь как бы выяс- нение отношений. И если говорить о чело- веческой жизни, то можно сказать, что ты ее тратишь и не изобретаешь ничего нового. И можно сказать, что это неважно для меня. Я ее не растрачиваю, я пытаюсь провернуть время в такой формуле, не я ее придумал, – что прошлое у меня сегодня, а сегодня у меня уже прошло. То есть – прошлое у меня впе- реди.

– It is your life. You have paid for it. You gave your life for it. If you have a knack for it, then something should emerge out of that, provided that you are gifted. Should you strive to follow medical discoveries or discoveries, say, in genetics, then this is something else, which will be put into words tomorrow. How- ever, today everything is kept together. Because it all serves a common cause for progress. – When you step outside painted surface and produce an object or an installation, what are your incentives? – It is the fact that people understand less about painting, than they used to, that they do not need it now, at least in cir- cles I communicate with. I do not do it for them; I am following my own way, because I am not a painter. I dealt with issues of painting, but to me art itself has a higher priority, than paint- ing... And as to why I do installations, you have put it well, that to explore space that I draw, the space in the picture containing architectural objects in the landscape, to create such an unreal space is particularly tempting. Architectural experiments are my personal pleasure… – And perhaps some words about your last work in fondazione Volume in Roma! – Being a typical Russian who has absorbed all things Ital- ian while still being a child, I dreamt of displaying my murals in Rome. Finally the dream has come true, but not exactly the way I wanted. The space is small, dark, deformed and dreadful. – It seems to be some kind of a catacomb… – A whitewashed one. Besides the city prison was right op- posite. And then I linked my favourite artist Piranesi with his Carceri to the eternal search for an ideal in architecture. To a tower. And I got «Prisons for Ideas». I made giant towers grow- ing out of the floor, but there is no space for them to grow, so they thrust against the ceiling, acquire strange shapes and shift somewhat to the side. The idea of symbolic Constructivism – in the respect, to which it could exist in this catacomb – has been implemented. – Is this a greeting from a Russian to founding fathers of Futurism? – I focused on whatever has been casually crossed out by Functionalism. We landed by order of a wretched stern world. A grain of some cosmism has been lost. This very beautiful fairytale has been left lying on a shelf, unengaged. – It is tempting to compare your former work Iconos to these Towers, the former being very dense and the latter immaterial. – Well, this is also a metaphor, they have lost a lot, and there are only ribs, skeletons of dinosaurs remaining. On the basis of the remaining bones we can make a judgement about their size, if not their greatness. Since you have asked me a question about Iconos, which I started creating in 1999 as I explored the Russian environment and combined a garbage can, a vendor stand, icon backboards and Constructivism, then I find it important to emphasize the second part of the word. The Iconos (Icon + Rus. nos, which lit- erally means bear) are bearing the tradition. They are a kind of runes to me, they are runes of free ideas. You know, I am not afraid of repetitions, and this is not nos- talgia after all. It is about trying to sort out your relationship. And should we talk about human life, I would say that one spends it in vain and invents nothing new. And I could say that it is of no importance to me. I do not waste it; I try to make the time follow the formula, which is not my invention, that for me the past is today, and today has already passed. That is, for me the past is yet to come.

Валерий Кошляков. Мавзолей, 2008, выставка «Москополис», пространство Louis Vuitton, Париж | Valery Koshlyakov. Mousoleum, 2007, Moscopolis exhibition at the space Louis Vuitton, Paris

реальное пространство очень заманчив. Архи- тектурные опыты – это моя личная страсть. … – И – несколько слов о твоей последней работе в римском fondazione Volume! – Я как типичный русский человек, впи- тавший все италийское в детстве, имел меч- ту показать в Риме свою большую живопись. Ну, вот, наконец, мечта сбылась, но все – не так. Пространство маленькое, темное, изло- манное, жуткое. – По типу это какие-то катакомбы… – Только побеленные. Напротив, к тому же, была тюрьма городская. И я тут связал свое- го любимого художника Пиранези, у которого есть такой цикл «Карцери», с извечными по- исками идеала в архитектуре. С башней. По- лучились «Тюрьмы для идей». Я сделал «баш- ни» гигантские, которые вырастают из пола, а расти-то им некуда, и они упираются в по- толок и приобретают странные формы, уходя куда-то в сторону. Здесь реализовалась идея символического конструктивизма – насколь- ко он может существовать в этих катакомбах. – В этом и есть твой русский привет основателям футуризма? – Я сделал акцент на том, что было похе- рено функционализмом. Приземлились по требованию убогого строгого мира. Произо- шла утрата зерна некого космизма. Эта сказка очень красивая осталась лежать на полке не- ангажированной . – Напрашивается сопоставление твоих прежних «Иконосов» с этими «Башнями» – те очень плотные, а эти бестелесные?

Валерий Кошляков. Из серии «Башни», 2009, Рим | Valery Koshlyakov. From The Towers series, 2009, Roma

48    ТАТLIN news 3|51|74  2009