TATLIN NEWS #51

«Я лично смотрю на искусство не с позиции новации и истерии в гонке, а с точки зрения интонации».| « I personally do not consider art from the viewpoint of novelty or an insane hysterical race, but from the viewpoint of intonation».

such a Russian style? And what exactly is it? No one engages in it today. Architects either create Post-Constructivist works or work on stupid commissions. – Wait, but Constructivism is Russian, isn’t it? – Absolutely. I would say that Constructivism is an interna- tional will and wish of man in search for his symbol of freedom. And, of course, the inquisitive Russian mind, which is so prone to fairytales, jumped at this myth eagerly. I see the Russian Con- structivism as it is not in people like Vesnin or in some others, but in unimplemented projects of this utopian graphics… The cover of the XX century hid this non-functional side of Construc- tivism, which, I believe, has been discredited by Bauhaus. Bau- haus killed this thirst for fantasy. Though it can be understood, since it was an unearthly idea, a super idea, which was inherited from the past, from Christianity. Christianity itself, Orthodoxy, and icon painting are like a search for heaven on the earth. The Russian Futurism in the form of Constructivism sublimated and subconsciously continued it. And the reason why it died out is quite clear … However, I cannot see the essence, the fantasy, in contemporary western architecture. The capacities are immense, everything needed is available, they do not have any problems when dealing with construction, and nevertheless, every time I travel, I see that the world is built up with boxes. – However, a considerable part of your work is taken up by classical monuments of architecture. They are rather ar- chetypal, not the soaring type. Say, not Tatlin’s towers, but Roman forums. – It goes two ways. One thing is when I describe some kind of a Roman fairytale, which might not have been true in real life. But I am interested in a certain image; I work with the image, which has shaped, which exists; it stays intact no mat- ter whether you and I have been born or not, whether we have done anything or not… I do not invent anything. I work with whatever I have. Both a rigid Roman form and a subtle Greek line can come up. I do not make any distinctions among such. This is one and the same way. This is the way to create the ce- lestial city on the earth. – On the other hand, you could engage with the exper- imental mixture of painting, sculpture and architecture, which was characteristic of utopian architecture in 1920s and create compositions in Cubist-Futurist style. – The thing is that I personally like Classicism; however, I live in a different epoch, in which this would not be possible for a number of various reasons. I understand Classicism as nature in the first place, as man in nature. Taking an ancient Roman or a Greek as an example, their souls existed in a powerful con- nection with the country, with the sun, mountains, water, and green landscape, while a modern man who lives in the XX cen-

ку, сразу накинулся на этот миф. Собственно русский конструктивизм – я его вижу не в Весниных или где-то еще, а в нереализован- ных проектах этой графики утопической… За ширмой ХХ века осталась эта нефункциональ- ная сторона конструктивизма, которая, считаю, была дискредитирована Баухаузом. Баухауз убил эту жажду фантазии. Ну, это понятно, по- скольку это была неземная идея, сверхидея, она династирована из прошлого, из христиан- ства. Христианство вообще, православие, ико- нопись – как поиски неба на земле. Русский футуризм в лице конструктивизма это субли- мировал и продолжил подсознательно. И по- нятно почему он умер и затух… Но саму сущ- ность, как бы фэнтэзи – я не вижу ее в совре- менной западной архитектуре. Возможности колоссальные, все есть, для них вообще нет проблем в строительстве, но, сколько ни езжу, я все-таки вижу, что мир застроен ящиками. – При этом в твоих работах значитель- ное место занимают классические памят- ники архитектуры. Достаточно архетипич- ные, не очень витающие. Скажем, не баш- ни Татлина, а Римские форумы. – Здесь две линии. Одно дело – я описы- ваю некую сказку римскую, которая не была ею, может быть, при жизни. Но меня интересу- ет некий образ, я работаю с образом, который сложился, который есть, он неизменен – ро- дились мы с тобой или не родились, сделали мы с тобой что-нибудь или нет… Я ничего не изобретаю. Работаю с тем, что есть. Здесь по- падается жесткая римская форма и утончен- ная греческая линия. Это для меня все стоит на одной полке. Это один путь. Путь оформле- ния Града небесного на земле. – С другой стороны – ты можешь зани- маться таким Живскульптархом – традици- ей утопической архитектуры 20-х годов, комбинировать кубофутуристические ком- позиции. – Проблема в том, что я как человек люблю классицизм, но живу в другую эпоху, в которой это невозможно по разным причинам. Класси- цизм для меня – это, прежде всего, природа, человек в природе. Если душа, допустим, древ- него римлянина или грека лежала за городом – в мощной связи с солнцем, с горами, с водой,

Валерий Кошляков. Из серии «Башни», 2009, Рим | Valery Koshlyakov. From The Towers series, 2009, Roma

с зеленью, то современный человек в ХХ веке лишился природы. Поэтому его и поперло в небо. Но остался огромный потрясающий миф о детстве твоем, куда войти нельзя, но любить можно бесконечно и воспевать, и любоваться. – А ты себя дистанцируешь от современ- ного искусства? – Конечно же, я – не современное искус- ство в этом понимании «контемпорари». Я – просто художник, пытаюсь мыслить себя в какой-то связи, ставить в какую-то цепь... А «контемпорари» – это кунсткамера. Сегод- няшняя болезнь артсцены – это дизайн. Ди- зайн мысли. Это – изобретение необычного, нового предмета и сверхэкстремального. Вот они и изобретают, придумывают. … Сейчас все идет с ярмарок, где выработался жанр но- вации. Сегодня искусство не рождается в му- зее. А традиция «в-себе-копания» выпала во- обще из актуального искусства. – С другой стороны, есть масса людей, которые не принимают современное ис- кусство, тот же Союз художников, так на- зываемая школа реализма. Эти чем не пра- вы, если не правы? – Почему не правы – картина здесь другая: вообще нельзя Россию рассматривать с точки

Валерий Кошляков. Дом Гинзбурга, 2007–2008 | Valery Koshlyakov. House of Ginzburg, 2007–2008

46    ТАТLIN news 3|51|74  2009