TATLIN NEWS #46

Географическое положение и генплан бухты, роза ветров, баланс между пасмурными и солнечными днями, отроги главного Кавказского хребта и химический состав почвенных вод – это первый комплекс факторов, сформировавших местный генотип. Смешение кровей кав- казцев, древних греков и чуть менее древних римлян, турок, визан- тийцев, запорожско-донецко-яицко-кубанских казаков и совсем уже недавно пришлых москалей да питерцев, плюс регулярные впрыски- вания матросни со всего света и купцов как с севера, так и с юга – все это и сформировало этнический компот, который я рискнул бы назвать цемесской народностью. Хотя бы для того, чтобы отличить от всех остальных, в том числе, ближайших соседей – этноса по имени сочи, краснодарских станичников, керченцев и крымчан. ИСТОРИЧЕСКИЙ ДИАЛЕКТИЗМ НОВОРОССИЙСКА Так в чем же проявляется новороссийское своеобразие и что же заставляет тутошный люд этнически самоидентифицироваться? Один местный коллега набросал мне контуры целой теории, стержень ко- торой – несколько пар антагонистических качеств здешних жителей. Две из них показались мне заслуживающими особого цитирования: ХЛЕБОСОЛЬНОСТЬ и ЖАДНОСТЬ; ТРУДОГОЛИЗМ и ЛЕННОСТЬ Причем, вычленяет он эти пары характеристик главным образом из русского и казацкого характеров и особенностей быта, что не со- всем корректно и приводит к изрядной погрешности. С трудоголизмом и ленностью проще, эта «сладкая парочка» и впрямь преследует на- шего брата по всей территории бывшего Советского Союза, со времен Российской империи, татаро-монгольского пришествия, а то и насиль- ственного крещения. Мы пашем, как звери (посевная, страда, битва за урожай, индустриализация, освоение залежных земель, БАМ и прочие дела), а потом впадаем в спячку с непомерными возлияниями и неиз- бежной опохмелкой. Труднее разобраться с первой парой, и главное сомнение лично у меня вызывает хлебосольность. Ну, да, у некоторой части населения она пока еще остается традиционно-искренней. Не перевелись еще на новоруси приветливые да гостеприимные, доброжелательные да ласковые. Тот же источник сообщает, что любвеобильность казачек и блудливость казаков (в противовес домостроевским жестокостям) тоже имеют нравственно-исторические корни. Вечная готовность нацепить саблю, прыгнуть в седло и сложить голову за царя и батьку-атамана, с одной стороны; вечная забота о пропитании, любимом товарище-коне, любимых же (но иначе) чадах, да плюс гордость за рачительно обиходованное хозяйство – это у муж- чин. Вечная готовность к соломенному (и не только) вдовству, недо- востребованная любвеобильность бабы типа «кровь с молоком», плюс благодатный климат, плюс лубочные пейзажи – это у женщин. Даже мелкие поселения на побережье довольно резко отличаются от пойменных – как по материалам, так и по архитектуре. Саман не может выдержать ни муссонной, ни пассатной нагрузки, а фирменный цемесский норд-ост шутя сдует традиционную соломенную крышу. А потому Новороссийск приобрел городские черты гораздо быстрее и увереннее, чем административный центр Кубани. И как бы ни пыжи- лись краевые начальники, сколько ни величали себя южной столицей – станица остается станицей, пусть даже миллионной. А Новороссийск – наоборот – станицей никогда не был. Фортом был, частью мегаполисов был неоднократно – античным селением Баты (Бата, Вату), одним из центров Боспорского, а позже Понтикапийского царства, генуэзской факторией был и даже турецкой крепостью Суджук-Кале – и то был, а вот деревней не был никогда. На развалины этой цитадели сейчас водят туристов, а в окрест- ностях неспешно продолжаются археологические раскопки, находят артефакты, которым пять тысяч лет, следы поселений бронзового века и совсем уже свежие экспонаты – золотой перстень с сердоликовой геммой, на которой Гигнея кормит змею из кубка; серебряная чаша с

НОВОБОСПОРСК – НОВОСУДЖУКСК – НОВОРОССИЙСК Владимир Летягин

Новороссийск встретил «высокого гостя» в моем небритом лице торжественно и шумно – проливным дождем с градом и грозой. Ко- ренные приморцы как бы оправдывались: «погода нынче опять хули- ганит – обычно в мае здесь уже загорают». И то правда: белые свечки каштанов как-то поникли, будто обманутые невесты, лепестки акаций наполовину облетели, а сиреневые грозди и вовсе померзли и побуре- ли. И все же первое, чем поразил город после того, как по нему стало можно прогуливаться, – это чистота. Много мне пришлось повидать российских городов, но нигде за последние полвека не захотелось разуться и прогуляться по асфальту босиком. Во Владивостоке и Мур- манске, в Екатеринбурге и Москве, не говоря уже о маленьких Дегтяр- ках или курортном Сочи – нигде я не видел таких чистых мостовых, вы- лизанных тротуарчиков, аккуратно посыпанных дорожек и ухоженных газончиков. Я почему так подробно про это пишу, потому что оно и в самом деле очень важно, с этого начинается знакомство с городом, и это вносит первый штришок в портрет местных жителей. Я, к примеру, очень люблю Москву и всеми фибрами души нена- вижу там площадь трех вокзалов. Такого, извините, захезанного пятач- ка, такой захарканности и заблеванности, такой вони, шума, толкотни и наглости, как на Каланчовке, нет больше нигде в мире. Вот почему приезжие в один голос ругают нашу столицу, и физиономии их при этом скукоживаются в брезгливую мину. Они правы. Мало кому из них удается прожить там столько, сколько посчастливилось мне, а потому уезжают они с недоумением и буквально грязным осадком в душе. Для москвичей эти уродливые пятна привокзальных площадей – ну, что-то вроде гнойников на теле, что-то вроде отхожих мест, через которые иногда все же приходится пробегать, зажав носы, и тут же нырять в сквозняки метро или запрыгивать в троллейбусы. На свалках, мол, тоже воняет – что ж поделать, без них пока тоже не обойтись. Так вот, новороссийцы – не москвичи. Они чистоплотнее – и пусть всем остальным станет обидно. Такой вот супернаучный вывод созрел у меня сразу, вместе с желанием, «задрав штаны, бежать» по лужам. Понимаете, здесь это можно! Нет риска вляпаться в смачный плевок, поскользнуться на банановой кожуре или «подорваться на мине» со- бачьих радостей. 90% мусора – лепестки и листики, которые сдувает с веток хулиганистый ветер. Тот же ветер, дождик и предгорная из- резанность внутригородского ландшафта очень помогают дворникам (а их тут очень много, гораздо больше, чем я обычно видел в других городах, и работают они не только рано утром, до опохмелки, а весь божий день) вылизывать тротуары. Картинку довершают ухоженные парки, скверики, садочки, детские дворовые площадки, которые к майским праздникам и началу курортного сезона приобрели именно праздничный вид. Пятимиллионный Краснодарский край ожидает 17 миллионов туристов. Основной натиск придется, конечно же, на Сочи, но и новороссийцам достанется. На каждую тысячу проживающих на берегу Цемесской бухты придется 925 «веселящихся единиц». Коренные новороссийцы отличаются от всех, которые «не ново», не только чистоплотностью. Это действительно особенные люди – не северные поморы и не цусимские приморцы, и уж, конечно, не сухо- путные пермяки, волгари или хабаровчане. Все мы, конечно же, родом из советского детства, все формировались под одним идеологическим колпаком и приблизительно одинаково отравлены современной про- пагандой и рекламой, но боже ж мой, какие мы все-таки разные!

54 ТАТLIN News 4|46|61 2008