Строительство Москвы. 1933

Стадион",Динамо". Общий вид главных трибун.

Физкультура и архитектура! Каким должно быть их содружество? Должно ли главенствовать на стадионе монументальное искусство, поразившее человечество Колизеем, пирамидой Хеопса? Или архитектура должна здесь с величайшим искусст вом спрятать конструкцию, материал и вместо па рада архитектурных форм великодушно вывести на первый план солнце, воздух, пространство и увенчанного ими человека Стадион—все же символ некоего освобождения человека от каменной гро мады города. Вдохновительница его—природа. Хо зяин—солнце. Население—человек. И последнего не нужно устранять, покорять, удивлять. Солнце и воздух также не нуждаются в украшении. Здесь нелепы лифты, ибо в этой республике физического и духовного раскрепощения человек должен быть абсолютно естественен. К месту спортивных игр он должен итти не спеша, привыкая к воздуху, к зе лени, отдыхая. Сугубо индустриальный стиль, лифты, подъем ники—все это не вяжется прежде всего е сущест вом именно советской архитектуры. Лифт уместен где-нибудь в Чикаго, где взволнованную толпу спешно доставляют на закупленное место, где удел ее—беситься, ржать, топать ногами, метаться при сенсационных играх профессиональной команды. Человек здесь только зритель, покупатель билетов, его нужно молниеносно подбросить на место и так же стремительно сплавить вниз. Но так ли работает Советский стадион? Нет. Его обязанность каждого зрителя сделать участником солнечных игр. На пути идущего на матч гостя стадион должен разбросать гостеприимные площа дки для начинающих; именно поэтому задача архи тектора подступы к стадиону, его внешнюю часть оборудовать, как естественный плацдарм для про гулок и игр. Каждый гость должен быть завтра хозяином. ,Вс ѳ знают естественную „стыдливость" начинающего, скромность пожилого рабочего,—для них нужно спрятать площадку в зелени, в деревь ях, и как ра з зелень, деревья, солнце должны соп ровождать людей, входящих на стадион. Задача совершенно отличная от той, которую дал буржуаз ный спорт западным архитекторам. Очень привлекательно желание некоторых архи текторов строить стадионы на естественном, на сыпном грунте. Почему? Может быть потому, что хочется видеть внешнюю часть стадиона не сугубо-конструктивной, а в виде естественного холма со множеством бла гоустроенных тропинок, с лужайками, где естест венно раскинулись игровые площадки с газонами, с цветами и кустарником. Хочется, чтобы эта вне шняя часть, под'ем стадиона был увенчан деревья ми, чтобы до игры й после разгоряченный человек отдыхал в обилии кислорода и, отойдя от города незаметно склонялся -к желанию самому ударить рукой мяч или забраться на шведскую стенку. Мне могут возразить, что многие виды спорта сугубо индустриальньі. Двто, например мотоцик

Стадион „Динамо ' . Деталь главных трибун.

странный ответ. Во множество проектов вселилась будто мрачная душа Саши Телегина. Стадионы бы ли решены в виде каменных колодцев, заборов скоплений навороченного камня. Один проект пре дставлял низкое приземистое здание с окнами— бойницами, черствыми стенами,— гауптвахта, кор дегардия. Отцом этого стадиона мог быть Шлис сельбург, матерью—Петропавловская крепость. Дру гие стадионы представлялись их авторам в виде оглушительного архитектурного гимна индустрии— железобетонные лапы поддерживали поднятый над землей стадион, распоры, балки виднелись всюду, придавая всему строению вид распятого паука. Третий, не столь суровый, был решен в виде Колизея—в отвеснопадающими стенами, головокру жительно высокий, пронизанный множеством лиф тов „патерностеров". Какая игра фантазии! И для чего? В конце кон цов все это лишь давило человека- Прием Саши Телегина — оглушить, ударить, показать человеку его физическое ничтожество. Этого не хотели архитекторы, но так получалось. Не будем говорить о стадионе—кордегардии, гауп твахте. Пусть уж он останется на совести автора. Возьмем стадион, решенный в виде распятого пау ка. Зачем столько усилий, зачем поднят стадион на бетонные лапы, зачем задавлен человек дрему чим лесом бетонных распоров, стоек, каких-то искривленных, болезненно-тощих колонн. И где все это индустриальное неистовство? В архитектурной Аркадии, в п^истанищё освобожден ного человека , на острове солнца, воздуха. И вдруг — архитектор задавил человека камнем, бетоном, двухтавровой балкой. Ну чем не Саша Телегин? Или — проект с 38-ю патер-ностерами. Странная идея. Сначала трибуна вытянута по вертикали, загнана на высоту 10-ти этажного здания. И затем эта ошибка исправляется нагромождением лиф тов.