Стекло

Проследить шеститысячелетнюю историю стекла, заглядывая в каждый закоулок ее извилистого пути, одному человеку непосильно. Поэтому я был вынужден ограничиться выбором небольшого количества характерных для развития стеклоделия периодов, стремясь показать каждый из них по воз­ можности ярко. Так произведено деление моей книги па главы. Но так как на свете ничто не происходит само собой, то показ основ­ ных этапов развития стеклоделия надлежало осуществить на фоне картины развития человеческого общества па всем огромном протяженпп жизни сте­ кла—от первобытнообщинного строя До наших дней. Только в этом слу­ чае читатель получит впечатление чего-то цельного, логически будет свя­ зывать последовательные звепья эволюции стекольного производства, которые без исторической канвы рассыплются, как бусы, из которых выдернули нитку. Необходимость толковать историю стеклоделия с точки зрения законов развития человеческого общества являлась для меня, не историка, первой п самой главной трудностью. Вторая, пожалуй, пе меньшая, трудность заключалась вот в чем. Благодаря своим природным художественным достоинствам стекло ис­ пользовалось людьми с незапамятных времен как излюбленный материал в изобразительном искусстве. Характерно, что уже самые первые стеклян­ ные веши выполняли не только утилитарные, но и эстетические функции. Чем более повышался уровень культуры того или иного народа, тем полнее изделия стекольной промышленности отражали вкусы и степень эстетиче­ ского развития общества. Поэтому, излагая историю стеклоделия, никак нельзя отказаться от толкования отдельных ее этапов с искусствоведческих позиций, что составляло дли меня, не специалиста по художественным во­ просам, вторую большую трудность. Таким образом, получалось, что из трех направлений, которые должны были развиваться в книге, мне хорошо было известно только одно, и тут мне стало понятным, почему такой книги о стекле, за которую я собирался взять­ ся, еще никто не написал ни у нас, пи за границей: каждый из подходивших тс этому вопросу, будь он историк, искусствовед пли технолог, знал только одну треть того, что нужно было знать. Что же оставалось делать мне? Скромнее всего, быть может, было бы тоже отказаться. Но я взял на себя смелость написать эту книгу. Чтобы застраховать себя от обвипепия в том, что я пишу о предмете, который мне недостаточно знаком, я прпнял и осуществил два следующих решения. Во-первых, я воздержался от высказывания собственного мнения по вопросам истории и искусства и по возможности ограничился обобщением суждений, принадлежащих авторитетным в этих областях лпцам. Во-вторых, каждую главу моей книги я решил обсудить в каком-либо из бесспорно авторитетных коллективов. Для этой цели я в течение года провел 15 чтений книги перед собранием научных сотрудников соответ­ ствующих отделов Государственного Эрмитажа. Само собой разумеется, что принятые меры не могут полностью уберечь меня от ошибок и недочетов в работе. ГТх, конечно, немало, и на них мне еще 6