Старый Петербург. Петропавловская крепость

— 94 — во стены бастиона были на очень небольшом расстоянии от окна, в которое никогда не мог проникнуть ни один солнечный луч. Даже во втором этаже, куда меня перевели на третий день, окна были значительно ниже валганга, так что и там было темно вато. Мебель состояла из железной кровати, Прикованной изго ловьем к стене. Ножки этой кровати были вделаны в асфальто вый пол. Пред кроватью было нечто вроде стола, роль которого играл железный лист в осьмушку дюйма толщиной, вделанный в стенку у изголовья кроватн. Этот стол опирался на 2 желез ные полосы, один конец которых вделан наглухо в стену, а дру гой приклепан к нижней поверхности стола. Кроме этого, было только два предмета:, с правой от входа стороны > двери кран, а под ним раковина, с левой — неудобоназываемое учреждение с ведром, тоже прикованное к стене. Таким образом во всей камере не было ни одного предмета, который можно было бы передвинуть с одного места на другое. А потому забраться на окно не было никакой возможности, да из него я не увидел бы ничего интересного. В камере была страшная грязь, сырость, капли воды, сбегавшие с подоконника, образовывали к утру целую лужу. На другой день, через час пришел ко мне смотритель и, буркнув: «пожалуйте!», повел меня во второй этаж и, введи в Л1» 55, молча запер там. Этот номер был такой же угловой, изолированный. Все номера Трубецкого бастиона одинаковы, и в своем новом жилище я нашел только ту разницу, что здесь было гораздо суше и несколько светлее, чем в Л'° 9. Там можно было читать только вечером при лампе, здесь же часов с 11 до часу, даже до половины второго было относительно светло и не казалось, как прежде, что я снжу на дне темного и сырого колодца. Такова тюрьма Трубецкого бастиона, существующая до сих пор, так что впечатления Поливанова могут быть проверены. В Трубецком бастионе в 10 камерах рядом № № 41—51 нахо дились последние слуги царского режима 171 ): ген. Хабалов, Штюрмер, Протопопов и другие. Сюда же попали и члены вре менного правительства, причем Шингарев и Кокошкин были помещены в смежных камерах № № 69 и 70. В некоторых из этих камер стены были разрисованы арестантами. Особенно много рисунков было в камере № 58, где сидел знаменитый полковник Шнеур. Не менее его знаменитый Пуришкевич побы вал в пяти камерах во время своего пребывания в тюрьме. Если Трубецкой бастиоп сохранился до наших дней, то Але ксеевский бастион исчез с лица земли вскоре после того, как перевели его узников в Шлиссельбург. Памятью от Алексеевского равелина являются две фотографии, сделанные одним из живу щих в крепости, да план равелина, нарисованный П. Полива новым в его воспоминаниях.