Старый Петербург. Петропавловская крепость

— 74 — ность, куда я вошел, произвели на меня потрясающее впечатле­ •ние; я потребовал свечу. Желание мое было исполнено сейчас же, и я увидел себя в маленькой, узкой комнате без мебели, — . у стены стояла кровать, накрытая одеялом серого солдатского сукна, ?( табуретка и ящик. Затем мне предложено было раздеться совер| шенно и надеть длинную рубашку из грубого подкладочного холста и из такого же холста сшитые, высокие, выше колен, чулки. Мне указали на туфли и на халат из серого сукна. Платье мое и все вещи, бывшие на мне, были у меня гзяты. По просьбе моей оставлена была у меня только моя холодная шинель. Затем зажжена была на окне какаято светильня, висящая с края глиняного блюдечка, свеча унесена, дверь захлопнулась на ключ, и я остался один в полумраке... Я осматривал в потем ках жилище мое, и виденное мною поражало меня своей мрачной пустотой... Воздух душен и холоден, на мне шинель и серый дырявый халат, подо мной чтото жесткое, неровное, и подушка нечистая, туго набитая соломой. Ночь, полумрак, тишина, но они не располагают к отдыху; измученный тяжелыми впечатлениями того дня, я лежу, не двигаясь — меня страшно клонит ко сну, и я засыпаю, но вскоре просыпаюсь от большой чувствительности в щеке и в виске, прижатых жесткою, бугристою подушкою; пере ворачиваюсь на другой бок, п та же самая боль на другой стороне головы по истечении короткого времени пробуждает меня снова; я ложусь на спину и опять скоро просыпаюсь от боли в затылке:— так мучась, по временам сползая на край кровати, я беспрестанно засыпал крепким сном и опять просыпался, чтобы переменить поло жение; не раз подкладывал я руки то под голову, то под щеку,—так провел я ночь без отдыха, в тревожном сне, с болью головы и лица. Когда я увидел при дневном свете мое новое жилище, глазам моим предстала маленькая грязная комната, она была узкая, длиною—сажени в 2 1/2 или менее, шириною сажени в 1 '/о, с высоким потолком: стены, оштукатуренные известью, давно потерявшей свой белый цвет. Они были повсюду испачканы пальцем человека, •, не имевшего бумаги для обыкновенного употребления. С одной стороны было окно, очень большое, сравнительно с величиною комнаты, с мелкими клетками стекол, закрашенное все до верх него ряда белою пожелтевшею маслиною краскою. Верхний ряд стекол один только был не закрашен и оканчивался с правой стороны форткою величиною в 3Д листа писчей бумаги. За окном была железная решетка. С противоположной окну стороны дверь, массивная, окованная железом,' и большое грязное зеркало израз цовой печи, затапливающейся снаружи. В комнате, кроме кровати, были столик, табуретка и ящик с крышкою: на площадке окна стояла кружка и догоревшая уже плошка.