Старый Петербург. Петропавловская крепость

— 66 — развлечься, от лампы сильно воняет, к счастью, дают еще одну свечу на 2 дня, лампе полагается гореть всю ночь; если она тух нет, часовой должен ее зажечь; но он обыкновенно спит., Я раз делил фитиль на тонкие прядп и оставил гореть только одну цз них, таким образом, лампа перестала пахнуть. Нельзя придумать ничего более мрачного, как бой больших церковных часов, он длится каждый час, по крайней мере, пять минут! Для отопления моего каземата во всю его длину тянулась железная труба, при мыкавшая к железной печке в соседней комнате. Каждый раз, как топили, комната наполнялась дымом, и становилось невыно симо жарко. Через час, благодаря сырому своду, опять делалось холодно. Я спал не раздеваясь, у меня не было ни простыни, ни одеяла, а постель была страшно грязна. Кроме носильного платья у меня была еще медвежья шуба Черкасского и валенки. Я клал на кровать шубу п ложился на нее, а валенки и шапку подкла дывал под голову. У меня было два, носовых платка, через че тыре дня они так загрязнились, что мне пришлось сморкаться пальцами. Кроме жестяных лучей, которые я втыкал в стену, я сделал еще шарики из черного хлеба и тоже отмечал ими дни. Я прилепил их 30 штук к стене один над другим и решил, что если через 30 дней комитет не даст мне никакого ответа, напи сать императору, умоляя ускорить ведение моего дела. Я готов был лишиться чина и сана, только бы получить свободу. Изобре татели виселицы и обезглавливания — благодетели человечества; •"— придумавший одиночное заключение—подлый негодяй; это нака зание но телесное, но духовное. Тот, кто не сидел в одиночном заключении, не может представить себе, что это такое. А ведь я еще мог видеть людей на дворе, вечером мне зажигали огонь... В этой же ьрепостн большинство окон замазано с наружной сто роны мелом, кроме верхней части. В ней существуют также мешки, это четырехугольные дыры, такие узкие и низкие, что в них нельзя ни стоять, ни лежать, сверху они закрываются пли той, в которой проделано отверстие для воздуха, в них царит полный мрак. В полночь дежурный унтерофицер осматривал за поры и относил ключи плацмайору. Если бы случился пожар, то я сгорел бы раньше, чем успели бы принести ключи, поэтому я запретил солдатам топить по ночам. Ключи приносили обратно в 8 часов утра. Ни ножей, ни вилок не полагается, дают только деревянную ложку, моя ложка была сломана и очепь грязна, и я с большим трудом вылавливал из супа кусочки говядины. Я уве рен, что правительство выдает крупные суммы на содержание заключенных, но чиновники половину, по крайней мере, кладут в свои карманы. Иногда мне так хотелось есть, что я брал у сол дат сухой хлеб и ел его с аппетитом. Белье мое было невыносимо грязно... Я оставался в тюрьме 9 дней, не имея белья; тогда я