Старый Петербург. Петропавловская крепость

— 62 — им входить без себя в комнаты арестованных, но не позволял им даже ни минуты оставаться и при нем, коль скоро они, например, подали обед или чай, и даже кричал на них, если ему пока жется, что ктонибудь засмотрится на арестанта, так что иногда, когда это им удавалось, они изза спины его знаком показывали, что и хотели бы остаться и чтонибудь сказать, но что страшно его боятся. II вот раз вечером он вошел ко мне, как будто для того, чтобы поправить þñò?ëü к ночи, и я видел, что он чтото положил под тюфяк в том углу кровати, который не был виден часовому. Я нашел под тюфяком письмо от сестры одного из моих товарищей, кн. Волконской, которая писала мне, что я могу вполне положиться на фельдфебеля, что он служит и другим моим товарищам и чтоб я уведомил о доставлении ее письма. С тех пор я вел переписку со многими в городе». Таковы воспоминания Завалишина. Они безусловно интересны тем, что дают общую цельную картину Алексеевского равелина, и эту картину будет любопытно сравнить с картиною, нарисованною народовольцами. Недостаток этих воспоминаний заключается в том, что они слишком рассудочны, слишком продуманы. Они написаны не под непосредственными воспоминаниями, а именно для того, чтобы представить общую картину. И чтобы вполне ясно нари совать картину содержания декабристов в Петропавловской кре пости, нужно обратиться к другим источникам, к воспоминаниям других участников этой героической попытки свержения само державия. Мы приведем ряд таких выдержек, расположив их по степени виновности (по обвинительному акту) участников. Такое расположение позволит до известной степени решить вопрос, была ли какаянибудь система в содержании заключенных или все зависело от случайности. Прежде всего даем место В. іі. Зуб кову, пробывшему в заключениивсего только 12 дней, тотчас освобожденному и неимевшему никакого прикасательства к обще ству декабристов. В. П. Зубков был советник 2 департамента Московской Палаты Гражданского суда т). «Во глубине двора я увидел здание с низкою дверью, перед которою мы остановились. Темная каменная лестница привела нас в помещение, где находилось несколько солдат Оно осве щалось фонарем, висящим на потолке. Налево была дверь, ее отперли, мы вошли в другое помещение, большую часть которого занимала огромная русская печь. Она имела такой печальный вид, что я просил плацмайора дать мне другую меньшую ком нату, которую, входя, я заметил направо, напротив этой комнаты. Он согласился и оставил меия с адъютантом. И так мы вошли в эту маленькую комнату. Адъютант спросил, были ли на мне деньги или драгоценные вещи. Я ответил, что у меня все ото_ брали на гауптвахте. Он сказал, что, по правилам, меня следо

Made with FlippingBook - Online catalogs