Старый Петербург. Петропавловская крепость

— 47 — Как упали, так разбились в кровь, упалито с размаха. Кутузов сперва прислал адъютанта, а потом и сам лезет, кричит, ругается. «Вешать их, вешать скорей!» кричит Кутузов. И Боже ты мой, стал тут кричать и ругаться. Подняли опять на помост и вновь накинули петли. . Их повесили опять. А, говорят, вешать в другой раз не следовало. Это тоже Кутузова вина. За рвом было немного народу. Рано было, и никто ничего не знал; оттого и не собрались. Народ тоже это зашумел чтото. Кутузов на них закричал, а музыка еще громче играть. Простые марши играли и разные штуки. Прошло этак с полчаса, доктор говорит, что они давно померли. Велели их снимать. Сняли, братец ты мой. У всех вылезли предлинные языки, а лица были синие такие, почти черные. Их сложили на телегу и сдали полицмейстеру полковнику Дертау; он был назначен хоронить их. На день тела поставили в сарай на кронверке же. Виселицу живо разобрали»... Быть может, этот рассказ не рассказ очевидца, даже вполне, вероятно, что он более позднейшего сочинения, особенно подозри тельно то место, где очевидец казни декабристов рассказывает о парке, который появился спустя двадцать лет, но во всяком случае этот рассказ передает верно психологию момента и многие подробности, дополняющие вышеприведенный рассказ Якушкина. Считаем уместным в заключение привести всеподданнейший ра порт исполнителя казни Кутузова. Этот рапорт настолько харак терен, что дополнять к нему ничего не приходится: «Экзекуция кончилась с должною тишиною и порядком, как со стороны бывших в строю войск, так со стороны зрителей, кото рых было немного. По неопытности наших палачей и неумению устраивать виселицы, при первом разе трое, а именно: Рылеев, Каховский и Муравьев сорвались, но вскоре опять были пове шены и получили заслуженную смерть. О чем Вашему Импера торскому Величеству всеподданнейше доношу». Через тот пустырь, через тот гласис крепости, па котором разыгрался эпилог декабрьской трагедии, лежала обычпая дорога на острова. На Каменном острове любил проводить лето импера тор Александр I, а император Николай I сделал своею летнею резиденцией Елагин остров. И надо думать, что в один из своих проездов через петер бургскую Сахару император Николай I обратил на нес впимание, результатом чего и иоявнлось высочайшее распоряжение об устрлістве на эспланаде против Петропавловской крепости парка. Это распоряжение было датировано 11 марта 1844 года ш). В Николаевское время высочайшие распоряжения исполня лись с быстротою чуть ли не молнии, и через год — 30 авгу ста 1845 года — было устроено первое гулянье в новоразведенном Александровском парке.