Старый Петербург. Петропавловская крепость

— 28 — так и мои домашние и некоторые из наших знакомых всякий почти день любовались (но с крайним опасением и страхом) неимоверною смелостью русского кровельщика. Ожидая до сих пор, чтобы ктолибо из г. г. журналистов упомянул о сем чрез вычайном происшествии, и не находя ни слова о том в с.петер бургских повременных изданиях, я решился, как очевидный свиде тель, воздать с моей стороны должное, по всей справедливости, смелому и досужему ремесленнику. На сей конец я приказал отыскать нашего богатыря кровельщика и, отобрав от него род допроса, долгом почитаю сообщить оный почтенной публике». Сделав такое вступление, сочинитель продолжал: «Ярославской губернии казенной крестьянин кровельного цеха мастер Петр Телушкин, узнав, что предпринимается необходимая починка в кресте и ангеле на колокольном шпице Петропавловского собора, и сообразив, сколько тысяч рублей и времени должно будет упо требить на устроение лесов для безопасного и спокойного произ водства сего дела, явился с письменною просьбою, в которой объяснял, что он все исправления в кресте и ангеле берется произвести без всяких лесов, с тем только условием, чтоб ему заплачены были материалы, нужные для сих починок, за труды же свои он ничего не назначал, предоставляя высшему началь ству наградить его по благоусмотрению. Выгодные сии предло жения были приняты, и — Телушкин, как бедный мастеровой, не имев залогов, заложил, так сказать, жизнь свою в обеспечение принятого им на себя дела». Затем автор статьи очень подробно, иллюстрируя свой рассказ любопытными рисунками, снимок с кото рых мы приводим здесь, рассказывает, как произвел Телушкин ремонт. Сперва Телушкин—он при небольшом росте отличался громадною физическою силою: поднимал до 13 пудов — подни мался на ципочках пальцев, хватаясь ими за фальцы обшивки и укрепив себя на веревке, привязанной к поясу. Говорят, от напря жения у Телушкина выходила кровь изпод ноітей, но он не обращал внимания на жесточайшую боль и продолжал свое под нятие. По мере его Телушкин стягивал обхватывающую веревку, и таким образом постепенно утоняющаяся фигура шиица давала ему возможность висеть на ней. Далее он воспользовался крюч ками, вбитыми в обшивку шпица, и посредством особых вере вочных стремян поднялся под самое яблоко. Надлежало теперь взобраться на последнее. Это было достигнуто Телушкиным следующим образом — даем место автору статьи, потому что пересказ не сохранит всех колоритных особенностей: «Телушкин, захватив шпиц около яблока другими веревками, сделал себе из них два новые стремени или петли, в которые он просунул ступни ног своих до подъема, другою же веревкою, также за око нечность шпица захваченною, он обвил себя накрепко около