Старый Петербург. Дворец труда

— и — в издававшеііся Екатериною II «Всякой Всячіше», а также в раз борке бумаг, оставшихся после смерти М. В. Ломоносова. Как видим, деятельность Козицкого была разнообразною, на чиная от литературных запятпй до редактирования указов боль шой государственной важности. При этом разнообразии деятель ности нельзя не подчеркнуть следующий очень любопытный и до известной степени проливающий некоторый свет на самую личность Козицкого ч>акт: он начал своп пере поды в 1752 году переводом известного богословского сочинения Минетия—« Камень соблазна»; прошло двадцать лет, и в 1772 году бывший семина рист, превратившийся в придворного, занимается переводом «Ме таморфоз» Овидия,—новое время и новые требования, н Г. В. Ко зицкпй с легкостью отвечает на зти новые требования. Вообще, не отрицая, а, наоборот, подчеркивая безусловную талантливость Г. В. Козицкого, в то же время нельзя не отметить его умения приспособляться к обстоятельствам и неимения у него крепких нравственных устоев. Молодая вдова Екатерина Ивановна Кознцкая, оставшись после смертп мужа с двумя малолетними дочерьми (старшей шел третий год), не пожелала вторично выйти замуж и осталась бо гатою вдовою до глубокой старости — она умерла в 1833 году. Младшая ее дочь Анна Григорьевна вышла замуж за князя А. М. БелосельскогоБелозерского ранее своей старшей сестры, а последняя, как говорится в таких случаях, будучи чересчур разборчивою невестою, засиделась в девках, хотя, конечно, Мясниковские миллионы представляли из себя значительный магнит. Относительно замужества Александры Григорьевны Козиц кой существует ряд рассказов. Приведем два из них. Первый извлечен намп пз известного издания бывшего великого князя Нико лая Михайловича «Русские Портреты» 82): «Александра Григорьевна Козицкая обратила внимание на Французского эмигранта графа Ивана Степановича Лаваля, отец которого иосил Фамилию Луб рери и который был сперва учителем в Морском Шляхстиом Кадетском Корпусе, а затем служил в коллегии иностранных дел, преобразованной впоследствии в Министерство иностранных дел; во время пребывания Людовика XVIII в Митаве, Лаиаль ссудил