Старый Петербург. Дворец труда

— 29 — Рядом с сенатом, первый по Английской набережной, поме щается особняк, бывшиіі граФішн Лаваль, потом ее дочери, гра фіінп Бёрх, затем железнодорожного туза Полякова н, наконец, купленный в казну и присоединенный к сенату. Особняк бі.і.і присоединен к сенату н, следовательно, решил какойто сенатскпіі архитектор, должен быть выкрашен так же, как сенат, т.е. охрой и белилами. II ннчтоже сумпяшея, особняк Томона (он был окра шед в gris de perle) окрасился в столь несвойственную ему окраску, зато была соблюдена ичхмі единства ведомства. Это одни, из обычных прежних примеров архитектурного вандализма, он лю бопытен еще и потому, что художественные критики тотчас указали па все безобразие окраски, по никто не обратил внима ния на эти указания, и окраска не изменялась в течение ряда лет. Особняк, бывший графини Лаваль, іштересеп, как памятник работ большого архитектора, творца биржи Тома де Томона. , Правда, в 1872—73 годах А. К. Брупи составил проект па пере стройку этого дома, когда он перешел в собственность Поля кова 77 ), по, очевидно, перестройка касалась главным образом внутренности, Фасад Тома остался без перемен и все еще прель щает античностью и спокойствием линий. Хороши вполне грече ские медальоны в стене, а также одна нз любимых особенностей петербургских домов XYH1 и первой половпиы XIX века—львы у подъезда. Особняк граФа Лаваля, поставленный рядом с сена том, имеет значение и в педагогическом отношении—сравнивая эти два дома, легко уяснить для экскурсантов разшщу стилей Тома де Томона и Росси—стилей начала и середины XIX века. Но если этот особняк интересен в художественном отношении, то еще более он важен в псторикобытовом. Сумрачная декабрьская ночь спускалась над Петербургом после тревожпо прожитого дня 14 декабря 1825 года... Быстро смеркалось... Но окутанные поверх зипунов рогожами Фонарщики не выбегали из пожарных депо н не затепллли расставлеішых па почтительном расстоянии друг от друга Фонарей; не освещались новейшими «маслотворнымп» лампами окна магазинов; наконец. почти не загорались огоньки и в маленьких лачужках и в вы соких каменных громадах, коегде уже вытянувшихся к туман пому небосклону... Мрачная темнота декабрьской ночи рассенва­