Русский ампир

см. колоннаду Кваренги б. Кадетского корпуса вЛефортове, в Москве), а также в плоской обработке фасадов угловых павильонов со стороны площади. Игра выступами и впадинами слаба, инесоздаетсяпоэтому впечатления скульптурности общих масс, которые по спра­ ведливости были названы вялыми. Вся мысль архитектора направлена на украшения, которые перегружают здание. Фронтоны, заполненные скульптурой, теряются на фоне аттиков, барьеров и кровель. Арочные окна упираются в колонны и пилястры; остав­ шиеся промежутки заполнены густой скульптурой, которая пестрит и по антаблементу. Коринфские капители дополняют пышность украшений. Все окна обрамлены наличниками. Рос­ кошь всей чисто декоративной композиции увеличивается еще тем, что здание поставлено на высокий цокольный этаж, обработанный рустикой. Арочные окна этого этажа имеют люнеты, закрытые густой скульптурой. Крылья в виде низких флигелей (частью переделанных) сделаны проще, выделяя репрезентативность дворца; однако дорические колонны и пилястры хрупки и покрыты сверху на две трети высоты каннелюрами (см. в этом же роде беседку Елагинского острова, Николаевские ворота в Павловске инекоторые иные павильоны); на аттике богатый скульптурный фриз; вырази­ тельность стены уничтожена арочными обрамлениями окон, сжатых пилястрами. Идеал помпезности, несомненно, выражен Росси в его Михайловском дворце, но не столько за счет соотношения масс здания, сколько средствами масштабности и обилием декораций. В отношении решения проблемы внешнего про­ странства здание мало выразительно. Тем более замечательно решение пространства вестибюля. Выше, при характеристике вестибюля Адмиралтейства Захарова, мы уже указали на сходство с ним вестибюля Михайловского дворца Росси, в котором последний вполне становится ампирным мастером. Обширность вестибюля, его холодный ритм прямых углов и линий лестниц и гладь высо­ ких стен, на которых стоят коринфские колонны, —все это, несмотря на богатство декорации, превращает вестибюль